Мэри Маргарет Кей - Индийская принцесса

Несколько мгновений Аш молчал, а потом тихо проговорил:

– Наше собственное царство, где все чужестранцы будут встречать радушный прием… Почему бы и нет? Мы двинемся на север, в сторону Читрала – сейчас это безопаснее, чем пытаться пересечь границу и вернуться в Британскую Индию. А оттуда, через Кашмир и Джамму, мы направимся к Дур-Хайме…

Тяжкое бремя отчаяния, легшее на него после гибели Уолли и становившееся все тяжелее и холоднее с каждым произнесенным Гул Базом словом, внезапно полегчало, и к нему отчасти вернулись молодость и надежда, утраченные в тот день. Его изможденное лицо порозовело, глаза заблестели, он крепче прижал к себе Анджули и поцеловал ее, страстно и неистово, а потом подхватил на руки, отнес в соседнюю комнату, посадил на низкую кровать и, крепко обняв и зарывшись лицом в ее волосы, заговорил:

– Много лет назад управляющий конюшнями твоего отца, Кода Дад-хан, сказал мне слова, которые я никогда забывал. Я жаловался, что мне суждено навек остаться двумя людьми в одной шкуре, поскольку с Индией я связан узами любви, а с Билайтом – узами крови. И он ответил, что, возможно, однажды я обнаружу в себе третью личность – не Ашока и не Пелама-сахиба, но личность цельную и единую: себя самого. Если он был прав, значит, сейчас самое время найти эту третью личность. Пелам-сахиб мертв: он умер сегодня вместе со своим другом и однополчанами, которым не смог помочь. А что касается Ашока и шпиона Сайед Акбара, эти двое умерли много недель назад – одним ранним утром на плоту на реке Кабул, близ Мични… Давай забудем этих троих и вместо них найдем человека с душой цельной и нераздельной – твоего мужа, ларла.

– Что мне имена? – прошептала Анджули, тесно обвивая руками его шею. – Я пойду туда, куда пойдешь ты, и буду жить там, где будешь жить ты, и молиться, чтобы боги позволили мне умереть раньше тебя, ибо без тебя мне нет жизни. Но ты уверен, что не станешь сожалеть, оставив прежнюю жизнь в прошлом?

– Едва ли на свете есть люди, которые ни о чем не сожалеют… – медленно проговорил Аш. – Наверное, порой даже Бог сожалеет, что сотворил такое существо, как человек. Но все сожаления можно отбросить и предать забвению. И у меня будешь ты, ларла… одного этого достаточно, чтобы осчастливить любого мужчину.

Он поцеловал жену долгим нежным поцелуем, а затем с возрастающей страстью. Потом они долгое время ничего не говорили, пока наконец Аш не сказал, что должен немедленно спуститься вниз и увидеться с сирдаром.

Известие о том, что гости решили срочно покинуть Кабул, чувствуя, что оставаться здесь небезопасно для них, очень обрадовало напуганного хозяина дома. Но вежливость не позволила Накшбанд-хану обнаружить свои чувства, и, согласившись, что все они подвергнутся смертельной опасности, когда толпа примется ходить по домам в поисках беглецов или сторонников Каваньяри, он решительно заявил, что гости могут остаться, коли желают, а он, со своей стороны, сделает все возможное, чтобы защитить их. Убедившись в их твердой решимости уехать, он предложил всю помощь, какая может потребоваться, и вдобавок дал Ашу много дельных советов.

– Я тоже покину город сегодня, – признался сирдар. – Пока страсти не улягутся, в Кабуле не место тем, кто служил сиркару. Но я тронусь в путь в час ночи, когда все будут спать – даже воры и головорезы, которые усердно потрудились сегодня и не станут бодрствовать ночью. Я бы посоветовал вам поступить так же. Луна взойдет только в два, и если мой путь короток и легок, то о вашем такого не скажешь. Когда вы удалитесь на изрядное расстояние от города, вам понадобится лунный свет. Куда вы отправитесь?

– На поиски нашего царства, сирдар-сахиб. Нашей Дур-Хаймы – наших далеких шатров.

– Вашего царства?

Сирдар уставился на него с таким недоумением, что Аш чуть заметно улыбнулся.

– Вернее сказать, мы надеемся найти наше царство. Мы отправимся на поиски места, где мы сможем спокойно жить и трудиться, где люди не убивают и не преследуют друг друга забавы ради или по приказу правительства – либо потому, что кто-то говорит, думает и молится иначе или имеет другой цвет кожи. Я не знаю, есть ли такое место, а если мы все-таки найдем его, не окажется ли, что там слишком трудно жить: построить дом, выращивать фрукты, овощи и пшеницу, воспитывать и обучать наших детей. Однако в прошлом великое множество людей жило такой жизнью. Бессчетное множество – со дня изгнания наших прародителей из рая. А что делали другие, сможем сделать и мы.