Дэйл Фурутани - Смерть на перекрестке

— Ох, простите, — фыркнул Кадзэ. — Конечно, судья — вы. Стало быть, долг ваш и обязанность — следить, чтоб правосудие было исполнено. Как же вы этого достигнете, если не можете понять даже, где был убит этот несчастный?

— О чем это вы?

— А вот о чем. Часто вам случалось видеть людей, разгуливающих в одной сандалии?

— Разумеется, нет. Что за нелепый вопрос!

— Тогда почему на убитом только одна сандалия? Люди либо обуваются на обе ноги, либо просто ходят босиком — вот как Дзиро.

Судья вновь уставился на тело. Нахмурился. Наконец сказал:

— Да, конечно… Понимаю вашу мысль, господин Мацуяма. — Обернулся к стражникам: — Эй, остолопы! Живо отыщите вторую сандалию!

— Не трудитесь, — пожал плечами Кадзэ. — Здесь вы ничего не найдете. Сандалия осталась там, где этого человека убили.

— Или свалилась, когда он бежал сюда, спасаясь от разбойников. А вы на основании одной пропавшей сандалии уже делаете скороспелый вывод, что человека этого убили не здесь.

— Пока вы бродили вокруг тела, господин судья, — затоптали, конечно, все следы. Однако до вашего появления я успел как следует осмотреть дорогу. Видел следы лошадиных подков, следы людей, обутых в сандалии, следы людей босых… Но не видел следов никого, обутого лишь на одну ногу. Нет, господин судья. Бедняга принял смерть не здесь.

— Вы прямо нелепость на нелепость громоздите, господин Мацуяма. Ну с чего вы взяли, что это убийство совершилось где-то еще? К чему, скажите, бандитам, убившим путника, потом тратить время и силы, чтоб оттащить его труп на перекресток? — упорствовал судья.

— А к чему бандитам оставлять при своей жертве все ее деньги?

— Какие деньги? У него что — остались деньги?

— Проверьте его кошель и убедитесь сами.

Нагато кивком приказал Ичиро делать, как самурай велит. Сельский староста склонился над телом и почти сразу же обнаружил увесистый кошель, привешенный к поясу убитого на коротком шнурке. На кончике шнура, чтоб кошель с пояса не упал, прикреплен был брелок. Не обычная в подобных случаях фигурка из слоновой кости нэцке, а обычный деревянный кругляшок с грубо проверченной в нем дыркой.

Ичиро неловко стянул кошель с пояса убитого. Заглянул внутрь — и только в затылке почесал.

— Все верно, благородный господин судья. Вот они — денежки-то. Медяков горсть цельная, да еще и серебряная монета, — вон как…

— Ну да, ну да… Необычно, весьма необычно. А вы-то как догадались, господин самурай?

— Посмотрел и увидел, — отвечал Кадзэ просто.

— Вы на удивление много знаете об этом деле — особенно для человека, который утверждает, что подошел к телу уже после того, как угольщик его обнаружил!

— Право, господин судья, — соблаговоли вы взглянуть как следует, тоже узнали бы немало. Вот, к примеру, — странный у этого несчастного пояс. Видите, как он повязан?

Несколько минут судья с глубокомысленным видом озирал тело. Дзиро — надо ж было чем-то время убить! — тоже посмотрел. Ну, пояс. Обычный оби из неброского шелка. Обвязан поверх кимоно несколько раз, как то и водится. Хотя… ох, вот оно! Зачем понадобилось столь длинный оби так свободно повязывать? Это понятно, но все же — к чему клонит самурай? Дзиро в толк взять не мог, да и господин Нагато, похоже, не больше его понимал.

— Простите, но я ничего не замечаю, — признал он наконец.

— Да, — усмехнулся самурай. — Верно говорят: можно поднести свечу к лицу спящего, можно заставить его ощутить жар пламени, — но глаза он не откроет, покуда сам не захочет.

— Послушайте, господин воин, — огрызнулся судья, — устал я от ваших нелепых замечаний. Смысла в них я не вижу, зато явственно замечаю неуважение к моей официальной должности.

Самурай коротко поклонился.

— Словами не выразить, — сказал он, — сколь великое уважение питаю я к вашей должности, господин судья. Кто, как не вы, делает все возможное и невозможное, дабы сохранить в наши нелегкие времена мир и покой в провинции? Если что-то из сказанного мной вы почли за обиду, — покорно прошу прощения. Слова мои есть не более чем отражение действий и речений, что я увидел и услышал здесь.

Судья растерянно заморгал. Кудряво изъяснился незнакомец. Поди пойми — то ль тебе изысканные извинения принесли, то ль снова нахамили. В итоге решил — да к чему внимание обращать? Произнес гордо:

— Ну да, ну да. Все понятно. Разумеется, я должен доложить о случившемся светлейшему князю провинции и узнать его высочайшее мнение. Усадьба князя, коли вам интересно, расположена в двух шагах от деревни Судзака. Необычная история. Очень необычная. Господин самурай, я вынужден просить вас задержаться в нашем селении, пока его светлейшество не решит, что предпринять в сложившихся обстоятельствах.