Дороти Лаудэн - Дикий Запад

— Мы хотим помочь вам, Джейк! — снова закричала Микаэла и стала изо всех сил трясти дверь парикмахерской.

Но Сликер, которого охватил гнев, опрокинул маленький стол.

— Никто не может мне помочь! — закричал он им в ответ.

Микаэла бессильно сняла руку с дверной ручки.

— Вы правы, Джейк, — удрученно ответила она, — я действительно не могу это сделать.

Несмотря на связанные с Джейком Сликером проблемы, жизнь в Колорадо-Спрингс текла дальше в привычном ритме. Единственным обстоятельством, смущавшим Микаэлу, было то, что она со всей очевидностью становилась в городе предметом обсуждения. Что случилось с людьми, что они вдруг начали проявлять такую заинтересованность в семейном положении доктора? В последнее время Микаэла как-то уже привыкла к своему состоянию незамужней женщины с тремя приемными детьми.

Когда она вскоре краем уха услышала какие-то слова торговца Лорена Брея об «ухаживании за ней», которые сопровождались взрывом хохота, ее терпение наконец лопнуло.

— Мистер Брей, — начала она взволнованно, и все окружающие мгновенно повернули головы в ее сторону, — мое семейное положение вас абсолютно не касается. Я ведь не спрашиваю вас о вашей частной жизни. В конце концов, это моя жизнь… — В это время она увидела, как на веранду своей парикмахерской вышел Джейк Сликер. Он опирался на метлу и внимательно смотрел на Микаэлу. Микаэла замолчала. Она заметила, что использует те же самые аргументы, которые приводил ей больной алкоголик, но в его случае она не признавала их уважительными. Но разве в действительности была разница в том, кто это говорил — он или она?

— Это моя жизнь, — решительно повторила она, — и я буду вам признательна, если вы перестанете ломать над этим голову. — Затем она ушла.

Чуть позже она снова заглянула к Сликеру. Когда цирюльник увидел ее, он начал деловито мести своим веником по углам, чтобы только не смотреть ей в лицо. Микаэла вздохнула.

— Я хотела вам сказать, что вы правы, — начала она. — Никто не имеет права вмешиваться в жизнь другого человека.

К ее удивлению, Сликер обернулся и покачал головой.

— Вы врач, и это ваша профессия — заботиться о жизни другого человека. Но у меня было такое чувство, что я заслуживаю смерти. Этим я, может быть, исправил бы то зло, что причинил Гарри.

Микаэла сделала шаг ему навстречу. Она взяла его за плечи.

— Все мы совершаем ошибки, Джейк. Но мы должны на них учиться и стремиться стать лучше. И это возможно, если окружающие нас люди способны понять нас. Понять и простить.

Джейк Сликер все еще смотрел в землю.

— Я хотела бы кое-что предложить вам, Джейк, — начала еще раз Микаэла.

Цирюльник медленно поднял голову и взглянул на Микаэлу.

— Мы должны стать друзьями, — тихо сказала она.

Давно наступил вечер, и на маленький дом, как плотное покрывало, опустилась темнота. Микаэла закрыла дверь и вошла в освещенную комнату.

— Я не знаю, что ты тут услышал, Мэтью, в сарае все как обычно, — сказала она и запнулась. — Что это?

В то время как Микаэла смотрела, все ли в порядке возле дома, дети мгновенно переоделись в праздничные костюмы. На столе сиял торт, на котором горели маленькие свечки, а рядом лежала скатерть, завязанная узлом, перевязанная бантом и имевшая вид подарка.

— Желаем счастья в день рождения! — закричали одновременно Мэтью, Колин и Брайен.

Микаэла с трудом поняла, что происходит.

— О, дети! Откуда вы узнали, что у меня день рождения?

— У нас свои источники, — таинственно ответил Мэтью.

— Ты должна задуть свечи и загадать желание! — воскликнула между тем Колин.

Микаэла на секунду закрыла глаза. Затем она набрала в легкие воздух и сразу задула все свечи.

— Я знаю твое желание! — с восторгом закричал Брайен. — Чтобы Салли на тебе женился и стал нашим папой.

— Если об этом сказать вслух, то это принесет несчастье, — сказала быстро Колин.

— Раскрой же лучше свой подарок, — попробовал теперь отвлечь всех Мэтью.

— Да, мне тоже очень интересно. — Микаэла уже развязала алый бант. Она осторожно вынула фарфоровую тарелку и удивленно стала вертеть ее в руках. — О, дети, как вы это сделали? — выговорила она изумленно. Перед ней стоял тщательно восстановленный сервиз ее матери, который в осколках прибыл в Колорадо-Спрингс.

— Почему же ты снова плачешь? — с возмущением спросил Брайен, бросив внимательный взгляд на свою приемную мать. — Он ведь теперь целый.

Микаэла покачала головой.