Дороти Лаудэн - Голос сердца

— Дурного ничего нет, — быстро ответила Микаэла, — но девочке все же следует остерегаться. Мужчины, я хочу сказать — мальчики, порой ведут себя агрессивно и хотят от тебя больше того, что ты в этот момент хочешь им дать… — Она запнулась, не зная, в какие слова облечь свою мысль.

Колин глядела на нее выжидательно, но Микаэла не хотела продолжать разговор.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала наконец Колин растерянно. — Но это безразлично. Сейчас мне никого не хочется поцеловать. Кроме тебя. — Она обняла Микаэлу и вернулась к своей работе.

Микаэла еще несколько секунд смотрела на девочку, размышляя. Колин, конечно, находится на пороге зрелости, недаром же она начала интересоваться вещами, до которых ей раньше не было дела. Микаэла вынуждена была признаться себе, что непосредственность Колин вызывает у нее даже зависть.

Вечером Салли пришел к ним в гости. За ужином дети не переставали болтать о предстоящем празднике. Мэтью и Колин даже договорились в случае необходимости танцевать друг с другом, так как Ингрид уехала на несколько дней с семьей, в которой она работала.

Когда наступило время сна, дети ушли укладываться на ночь, благо после ремонта у них появилась отдельная комната, а значит, Салли не было необходимости немедленно покинуть дом. На прощание Колин мимоходом чмокнула его в щеку, быть может памятуя об утренней тренировке.

— В чем дело? — спросил Салли, как только они остались одни. — Ты чем-то расстроена?

— Да нет, что могло меня расстроить? — Микаэла старалась говорить как можно более равнодушно.

— Вот об этом я тебя и спрашиваю. За весь вечер ты ни разу даже не взглянула в мою сторону. Ты на меня обиделась?

— Нет, я не обиделась на тебя. — Микаэла энергично поставила свою чашку на стол. — Но понимаешь, — продолжала она более спокойным тоном, — мне бы хотелось пойти на этот праздник. А ты ни словом не обмолвился о том, чтобы мы пошли вместе.

— Да ведь я совсем не умею танцевать, — сообщил Салли как нечто само собой разумеющееся.

— В Бостоне, однако же, ты танцевал вальс.

— Да, вальс — это я могу. А вот здешние танцы мне не под силу.

— Нет ничего легче, я тебя сейчас научу. Смотри! — Микаэла вскочила со своего места, подобрала юбки, так что стали видны ее ноги до колен, и сделала несколько шагов. — Видел?

— Видеть-то видел, но лучше тебе показать еще раз, — признался Салли.

— Идем! — Она потянула его со стула. — Тебе надо просто попробовать!

Еще не отзвучали ее слова, как вдруг Салли прижался губами к ее рту. Крепко обхватив Микаэлу, он сделал несколько неуверенных шагов.

— Салли! Что ты делаешь? — отпрянула Микаэла.

— Танцую! Ты же сама велела! — Он улыбался во весь рот.

— Да кто же так танцует?

— Все влюбленные! — И Салли, остановившись, скрестил руки на груди.

— Существует множество иных способов выразить свою любовь, — резко, слишком резко, как она поняла, возразила Микаэла, но тут же спохватилась. — Ну хорошо, давай начнем еще раз. Да нет же, начинать надо с левой ноги, с левой! — Невольно она снова пришла в раздражение.

— Я же тебе сказал, танцевать я не умею, — огорчился Салли, опуская руки.

— Надо только хотеть. Брайен и то научился! — возразила Микаэла.

— Мне очень жаль, но я уже не в том возрасте, что Брайен. — На лбу Салли прорезалась сердитая складка. — Почему ты вечно стараешься меня воспитывать? Я же не пытаюсь изменить что-нибудь в тебе.

— А мне нечего менять! — обиделась в свою очередь Микаэла.

— Есть, Микаэла, есть! К сожалению, есть! — с грустью сказал Салли, набросил на плечи свою индейскую накидку и, попрощавшись, ушел.

Последовав совету доктора Куин, миссис Дженнингс на следующее утро пришла к ней в кабинет для вторичного осмотра. Микаэла была предельно внимательна, но так и не смогла поставить точный диагноз.

— Выглядите вы намного лучше, чем вчера, Дороти, — сказала она. — Надеюсь, вы вскоре забудете об этом недомогании. — Но голос ее, вялый, утомленный, не мог внушить пациентке особого оптимизма.

— Я тоже так думаю, — ответила миссис Дженнингс, вставая со смотровой кушетки. Она начала одеваться, медленно и задумчиво застегивала пуговицы на платье, не выпуская при этом Микаэлу из поля зрения. — А что с вами, доктор Майк? Вид у вас не такой, как обычно, не то чтобы больной, но какой-то невеселый.

Этот вопрос застал Микаэлу врасплох.

— Ах, знаете… Да нет, ничего. С чего это вам пришло в голову?

— Вы чем-то удручены. — Миссис Дженнингс подошла к Микаэле и ласково обняла ее. — Вы собственным примером доказали мне, как иногда человеку бывает полезно выговориться. Так не стесняйтесь же!