Дороти Лаудэн - Голос сердца

— Мне этот праздник всегда казался глупым, — нахмурился Салли.

— Почему? — изумленно взглянула на него Микаэла. — Танцевать ведь так приятно.

— Доктор Майк! Доктор Майк! — зазвенел вдруг с улицы голосок Брайена. Через несколько секунд он уже стоял у их столика. — Ты срочно нужна миссис Дженнингс. Она ждет тебя в кабинете. Беги скорее! — единым духом выпалил он.

— Извини, пожалуйста, Салли! — вскочив со своего места, проговорила Микаэла уже на ходу. Ей как врачу неоднократно случалось бежать по срочному вызову, бросая и более важные дела, чем разговор о значении и пользе праздника танца!

Колин, не дожидаясь Микаэлы, впустила миссис Дженнингс в кабинет. Последняя, без кровинки в лице, сидела на стуле, одной рукой судорожно вцепившись в его спинку, а другую прижимая к животу.

Микаэле с первого взгляда стало ясно, что женщина плохо себя чувствует.

— Проходите, Дороти, ложитесь на кушетку, вон там, в приемной. Что с вами произошло?

— Вчера… Вчера у меня было сильнейшее кровотечение, — косясь в сторону Колин, пояснила миссис Дженнингс тихим голосом.

— Говорите прямо, не стесняйтесь, — подбодрила ее Микаэла. — Мне придется обследовать вас, хотя я, кажется, догадываюсь, что с вами. Причин для беспокойства нет, это безусловно. — Бросив на пациентку обнадеживающий взгляд, она принялась вместе с Колин готовить нужные инструменты.

Обследование потребовало всего лишь нескольких минут, но результаты его оказались менее оптимистичными, чем предварительный диагноз Микаэлы.

— В последнее время вы, Дороти, скорее всего, заметили некоторые изменения в вашем организме, — осторожно начала разговор Микаэла.

— Да, разумеется, — подтвердила рыжеволосая женщина.

— В настоящее время вы переживаете переходный период, а он часто бывает связан с сильными кровотечениями. Следовательно, явление это совершенно естественное, — продолжала Микаэла. — Тем не менее, исключительно предосторожности ради, нам придется произвести еще одно обследование.

Дороти подавила вырвавшийся было у нее вздох облегчения.

— Но зачем же? Только что вы сказали, что все в пределах нормы.

— Да, это так, но все же следует полностью удостовериться, что мое предположение верно, — объяснила Микаэла. — Но не тревожьтесь раньше времени. Будете завтра проходить мимо, зайдите. А кровотечение, по-моему, должно ослабнуть.

Несмотря на эти утешительные речи, миссис Дженнингс, одеваясь, тяжко вздохнула.

— Одно для меня бесспорно, — заметила она с огорчением. — Наступает старость.

— И не думайте об этом, — возразила Микаэла. — По словам некоторых женщин, они в этот период снова расцветают и чувствуют себя… чувствуют себя… ну как бы это сказать… — Она скользнула взглядом по Колин, но та с задумчивым видом стерилизовала использованные инструменты и, казалось, ничего не слышала. — Чувствуют себя свободнее, — нашла нужное слово Микаэла, слегка покраснев.

— Свободнее? — Миссис Дженнингс в недоумении посмотрела на Микаэлу. — Ах вот что вы имеете в виду! Наконец до меня дошло! Но не думаете же вы, что мы с Лореном… — Она в свою очередь прикусила себе язык, хотя и покраснела. На губах ее появилась легкая улыбка. — До свидания, доктор Майк! И большое вам спасибо!

Она ушла, доктор Майк тоже повернулась к выходу, но тут заметила, что Колин держит перед лицом большое ручное зеркало, к помощи которого изредка прибегала при работе Микаэла. Девочка вытянула трубочкой губы, закрыла глаза и поцеловала свое отражение в зеркале. Потом еще раз и еще раз.

— Колин! — воскликнула Микаэла, не веря своим глазам. — Что ты делаешь?

— Ах! — Застигнутая врасплох, Колин быстро отложила зеркало в сторону. — Я немного замечталась.

Микаэла подошла к своей приемной дочери и ласково обняла ее за плечи.

— О чем-то прекрасном, очевидно? Колин передернула плечами.

— Ты помнишь, как поцеловалась в первый раз? — без обиняков спросила она.

Невольно вздрогнув от неожиданности, Микаэла все же ответила:

— Да, помню.

— И сколько же тебе тогда было лет? — Вопросы сыпались из уст Колин со скоростью пулеметной очереди.

— Двадцать пять.

— Двадцать пять! — В голосе Колин слышалось разочарование. — Но ты, верно, и раньше знала, как это делается?

— Нет, не знала. И надеюсь, ты тоже не знаешь, — не без лукавства ответила Микаэла.

— Да, не знаю, — вздохнула Колин. — Мы с Беки все гадали, как это происходит, не мешает ли нос. И приходится ли при поцелуях задерживать дыхание. — Она смущенно улыбнулась Микаэле. — В этом ведь нет ничего дурного?