Жан Оливье - Колен Лантье

В трактире громко пели. Мессир Пьер Жиль уверял Пьера ле Лувье, что Карл Наваррский должен теперь дрожать за свою шкуру. Первая победа у стен Сийи в Мюльсене над незначительным отрядом наёмников вскружила ему голову.

Жаки, вооружённые луками, пиками, старинными мечами, слонялись по площади, сами дивясь, как легко они овладели этим прекрасным городом. Сейчас, когда им нечего было делать, они грустили о своих деревнях, о своих близких и беспокоились о неубранном сене. После весенних дождей под жарким летним солнцем раньше обычного созреют хлеба, а хозяев не будет дома, чтобы убрать урожай. Крестьяне не понимали, зачем они остаются здесь, когда сеньоры бежали, и среди этих высоких чуждых стен их охватывала глубокая тоска.

Вдруг от городских ворот в ужасе хлынула толпа. Позади бегущих нарастал глухой шум, сопровождаемый дробным цокотом копыт.

— О горе, это они, мы погибли! — истошно завопила какая-то женщина.

Крупный отряд конницы под командованием графа де Фуа внезапно проник в плохо охраняемый город. «Монжуа Сен-Дени!» [49] «Монжуа Сен-Дени́!» — боевой клич французских королевских войск в средние века. — яростно вопили сотни глоток, нарушая покой ясного июньского утра. Первые всадники, действуя мечами, уже смяли разбегавшихся горожан, когда основная масса отряда ещё находилась за городскими стенами.

Граф де Фуа, неважный вояка, приподнявшись на стременах и кривя в злобной усмешке рот, подстрекал своих людей в этом неравном бою.

— Бей и грабь без пощады! — рычал он, разжигая звериную злобу своей банды.

Колен и Толстяк Вернель, назначенные в разведку, шли на сотню шагов впереди своих товарищей. Едва заметная тропинка была проложена среди папоротников и низкорослого кустарника. Почва заметно поднималась.

— Когда мы дойдём до гребня холма, Колен, ты не пожалеешь, что проделал этот путь. Мо, как драгоценный камень, сверкает среди равнины, а воды Марны омывают его. Это превосходный город, и туда стекаются богатства разных стран. Из Фландрии идёт полотно, из Шампани — шерсть, а из Бургундии — вино, вкуснее которого никто не пивал.

Весёлый стрелок даже причмокнул от удовольствия и приготовился продолжать рассказ, как вдруг на тропинку у вершины холма вышла старая женщина, таща за собой ребёнка.

Увидев Жаков, она пронзительно вскрикнула и хотела броситься назад.

— Что с вами, матушка? Мы ведь не волки и не съедим вас, а вы не молоденькая пастушка, чтобы так прыгать.

Старуха прижала к себе ребёнка, её худые плечи содрогались от беззвучных рыданий.

— Полно, бабушка, мы не людоеды и не англичане. Мы идём в Мо, чтобы помочь его жителям.

Женщина шагнула вперёд и упёрлась руками в грудь Вернеля, как бы пытаясь задержать его.

— Ступай скорей назад, сынок! Жителям Мо больше не нужна ничья помощь.

Крупные слёзы катились по её жёлтому, как пергамент, лицу. Ребёнок заплакал.

— Пришли войска, и… господи, помоги мне! Никогда я не видела такой резни. Сеньоры убивали взрослых и детей. Улицы устланы мёртвыми и умирающими. Наёмники повесили Пьера ле Лувье, вождя Жаков, а потом изрубили его мечами. Они были разъярены, как черти, и, не пощадив при грабеже ни одного дома, ни одной лачуги, подожгли потом всё, кроме церкви и домов священников. Кто-то сказал мне, что там убито более пяти тысяч человек. Кровь текла по рыночной площади, как виноградный сок в давильне.

Она больше не в силах была говорить и, упав на траву, вцепилась пальцами в стебли папоротника.

Колен бережно поднял её и отдал ей ребёнка.

Подоспел Одри и его спутники.

— Отчего стонет эта старуха и скребёт ногтями землю?

Вернель молча протянул вперёд руку.

Дымовая завеса окутывала Мо, который алел под этой чёрной мантией. Более двадцати очагов пламени пожирали верхний и нижний город. Иногда извивающийся клубок огня внезапно раскручивался, и тогда длинные красные языки вздымались над шпилем колокольни. Колен и его товарищи с болью в сердце, стоя на вершине холма, наблюдали агонию этого города, который несколько дней был столицей Жакерии. Ветер повернул в их сторону и принёс удушливый запах гари.

Одри с удручённым видом медленно обернулся.

— Мы опоздали. Нужно спешить в Клермон. Гийому Калю скоро понадобится наша помощь.

Англичанин широко разинул рот, судорожно глотнул воздух и уронил лук. Блестящий шлем звякнул о камень и откатился на несколько шагов. Волосы убитого были медного цвета, и Колен вспомнил Перрена Леру, прозванного Рыжим, злого духа Готье Маллере. Что с ним стало с той поры? Мальчик положил на тетиву новую стрелу.