Игорь Срибный - Берендеев лес

- Найдётся, едди! – Едигей уверенно качнул головой. – И этот человек сидит перед тобой!

- Тохтамыш силён… - старик не отводил пронзительного взгляда карих глаз от лица Едигея.

- Он силён здесь и сейчас! – воскликнул Едигей. – Но он допускает одну ошибку за другой. Этот поход на Московию не принесёт ему славы. Московский князь Димитрий помог ему одолеть врага – Мамая, положив на поле брани тысячи своих людей. Тохтамыш сперва обласкал его, а потом… пошёл на Русь войной! Вместо того чтобы поддержать Димитрия, дать ему укрепиться среди князей русов. Разве мудро это, едди?!

Старый батыр покачал головой, опустив глаза в бухарский ковёр, покрывающий землю в шатре темника Едигея.

- Золотоордынский хан Тохтай, тяготившийся главенством и славой мурзы Исы-Ногая, уже при жизни ставшего легендой, - медленно заговорил едди [23] Инал - полукровка, метис , - начал войну против него. Ногай принял вызов и ответил таким посланием: «Наши кони жаждут, и мы хотим позволить им напиться из Тана». Решающий бой в этой войне состоялся у берегов Ясы, которую бессарабы зовут рекой Прут. Битва закончилась победой Ногая. Тохта бежал на восток с остатками своих войск, преследуемый ордой Ногая вплоть до реки Тан. Обещание Ногая дойти до Тана было выполнено. Но, отказавшись от преследования Тохты и его окончательного разгрома, Ногай нарушил один из самых главных принципов стратегии Чингисхана. Вероятно, он переоценивал свою собственную силу. Тохта воспользовался этой ошибкой. Через два года у него снова было новое, хорошо обученное войско, которое он в 699 год гиджры [24] 699 г.гиджры - 1299-1300 год повел на запад. И в битве у Куканлыка [25] р.Куканлык - река Кагамлык в Полтавской области армия Исы-Ногая, который к тому времени принял ислам и новое имя Гайса, была разгромлена, а сам он убит русским дружинником из армии Тохты. Воин принес голову Ногая Тохте, ожидая щедрую награду. Вместо этого Тохта приказал казнить его, сказав: «У простолюдина нет права убивать хана».

- Ты рассказал мне о кончине славного батыра Исы-Ногая-Гайсы с умыслом? – спросил Едигей.

- Да! - старик кивнул головой. - Потому что после смерти Ногая его войско распалось, распылилось... Основная часть мангытов возвратилась на реки Яик и Ертыс [26] р.Ертыс - река Иртыш , другие осели в степях около Черного моря или остались в Подолье. Многие мангытские племена ушли в Казакское ханство и стали называться «казаками». Ещё часть ушла на Кавказ… По силам ли тебе вновь собрать мангытов под свою руку, скажи, Едигей? По силам ли тебе создать из нашего народа новую, гораздо более сильную Орду, способную противостоять монголам? Ответь себе сам на эти вопросы, прежде, чем приступишь к решительным действиям. А теперь, позволь мне уйти в свою юрту, темник – наш разговор меня утомил.

Старый батыр тяжело встал, опираясь на посох, и, поклонившись Едигею, вышел из шатра.

А молодой темник войска Великого хана Тохтамыша Едигей ещё долго сидел в раздумьях, прежде чем отойти ко сну…

Усталые, измотанные в стычках с монголами дружинники, узнав, что войско ордынцев встало лагерем в одном дневном переходе от Серпухова, решили идти в скит, чтобы дать отдых людям и лошадям.

К вечеру дружина, в коей насчитывалось уже около пятисот воев, втянулась в лес…

На половине пути кметы стали натыкаться на многочисленные шалаши и землянки, устроенные бежавшими от ордынцев селянами. В лесу были вырублены невеликие просеки, ведущие к скиту, куда люди ходили помолиться и послушать проповеди Старца Мефодия. Сумерки быстро сгустились в лесном полумраке, и до скита добрались уже в полной темноте.

Бабы быстро раздули угли костров, уже подёрнувшихся серым пеплом, и принялись готовить для дружины щи из крапивы, бросая в казаны ощипанных тетеревов и глухарей, коих добывала в лесу ребятня.

Из сруба вышел Мефодий, и Степан успел перемолвиться лишь парой слов с Настёной. Он, боярин Ондрей и Хасан сразу же ушли со Старцем под навес, и расселись за широким столом. Кто-то из кметов поставил на стол зажженную лучину, которая осветила неверным пламенем лица застольников. Степан коротко поведал Старцу о делах дружины…

- Ведомо ли вам, что князь Димитрий покинул Москву и бежал от своей дружины в Коломну? – вдруг спросил Мефодий, выслушав Степана.

- Нет, Старче, - за всех ответил Степан. – Откуль же? Мы ить не встречались с людьми московскими!

- Сюда, в скит отшельничий явились беженцы из земель московских, - сказал Старец. – Они и поведали о том. Худо сейчас на Москве. Народ пограбил погреба княжески, в питие и блуд ударимшись… Худо… Некому будет город от ордынцев боронити.