Бернард Корнуэлл: Враг стрелка Шарпа

– Вы – Шарп?

– Да, сэр.

«Сэр» в ответе стрелка не было данью привычке. Несмотря на домашний вид и явную простуду, имелось в этом человеке что-то, от чего невольно хотелось встать навытяжку и щёлкнуть каблуками. Он представился:

– Генерал-майор Нэн.

Генерал-майор бросил бумаги на низкий столик поверх старых номеров «Таймс» и «Курьер», выглянул во второе окно и нахмурился:

– Безбожные паписты!

– Да, сэр.

– Мы, Нэны, – шотландские пресвитериане, Шарп. ( Пресвитерианство – разновидность кальвинизма, основная религия Шотландии. Прим. пер. ) Крайне занудные, но искренне верующие в Господа.

Он чихнул и высморкался в широкий серый платок. Затем махнул им в сторону шествия:

– Очередной церковный праздник. Каждый день у папистов какой-то праздник. Так и подмывает спросить: милые мои, почему же у вас морды такие кислые?

Нэн коротко хохотнул и с интересом уставился на Шарпа:

– Значит, вы – Шарп?

– Да, сэр.

– Ко мне приближаться не стоит. Я что-то приболел.

Подойдя к камину, генерал-майор блаженно потёр над огнём руки:

– Наслышан о вас. Крайне впечатлён. Вы – шотландец?

– Нет, сэр.

– Не стыдитесь, Шарп. Это не ваша вина. Первое разочарование в жизни – когда понимаешь, что при выборе родителей тебя никто не спрашивал. Второе – когда выясняешь, что с детьми этот номер тоже не прошёл. Выслужились из рядовых, не так ли?

– Да, сэр.

– Правильно сделали, Шарп. Крайне правильно.

– Спасибо, сэр.

Удивительно, как мало слов требуется для поддержания беседы со старшим офицером.

Шотландец взял кочергу и принялся орудовать ею в камине так энергично, что чуть не потушил огонь вовсе.

– Полагаю, вас крайне интересует, почему вы здесь?

– Да, сэр.

– Отвечаю: потому что во всей Френаде это самый тёплый угол, а вы не похожи на глупца. Исчерпывающий ответ?

Он снова хохотнул и снова высморкался.

– Дурацкое место эта Френада!

– Да, сэр.

Нэн посерьёзнел:

– Вам известно, почему пэр избрал Френаду в качестве своей штаб-квартиры?

– Нет, сэр.

– Кто-то скажет вам… – здесь он плюхнулся в кресло и довольно хрюкнул, – Кто-то скажет вам, что Френада выбрана по причине близости к испанской границе. Доля правды в этом есть, но не вся правда… Другие будут убеждать вас, что пэру приглянулся этот Богом оставленный городишко в силу его удалённости от Лиссабона. Якобы ни один искатель синекур или профессиональный подлиза не поволочёт своё седалище в такую глушь, чтобы назойливой мухой жужжать вокруг пэра. Есть ли в этом утверждении зерно истины или нет, но пэр половину времени во Френаде тратит на облегчение бытия всевозможных лизоблюдов. Нет, Шарп, надо копать глубже!

– Да, сэр.

Нэн с тяжким вздохом оставил кресло и забегал по комнате:

– Истинная, настоящая, глубинная причина состоит в том, что эта крайне унылая, беспросветная и убогая груда лачуг – сердце лучшей в Португалии охоты на лис!

– Да, сэр.

– А пэр, Шарп, крайне увлечён этой безбожной забавой. Потому-то мы с вами, как и прочие мученики, вынуждены претерпевать страдания в этой Френаде.

– Да, сэр.

– Прекратите твердить, как учёный дрозд: «Да, сэр! Нет, сэр!» Вы другие слова знаете?

Шарп улыбнулся:

– Да, сэр. «Спасибо»

Нэн удивлённо воззрился на него:

– За что? Ах, да… Присаживайтесь.

Стрелок сел в другое кресло. Писаным красавцев генерала едва ли решился бы назвать даже кто-нибудь из племени столь презираемых им льстецов. Кустистые седые брови, казалось, вот-вот срастутся с непокорной белой шевелюрой. Круглое морщинистое лицо походило на старую фаянсовую тарелку в сетке трещинок, на которой лежала красная, натёртая платком, свеколка носа. Но взгляд умных, с хитринкой, глаз был открытым и честным. Нэн, в свой черёд, тоже рассматривал Шарпа от темноволосой макушки до подмёток трофейных французских ботфортов. Осмотр, видимо, удовлетворил его. Генерал со вкусом уселся обратно в кресло и громко позвал:

– Чатсворт! Каналья, ты слышишь меня? Чатсворт!

Появился ординарец:

– Звали, сэр?

– Звал, Чатсворт. Принесите мне чаю. Крепкого горячего чаю, что взбодрит меня и вдохновит на новые свершения. И постарайтесь справиться до Нового года.

– Сию минуту, сэр. Не желаете перекусить?

– Перекусить?! Чатсворт! Я крайне болен. Нахожусь, можно сказать, на пороге вечности, а ты морочишь мне голову какой-то едой! Какой именно, кстати?

– Ветчина, та, что вам понравилась. Горчичка, хлеб, свежее масло. – забота денщика не была напускной. Чувствовалось, что он искренне любит своего генерала.