Дмитрий Харламов - Сказание о верном друге

– Вождь Таж был как див, которому повинуются звери… А наш соба, разве он не повинуется людям? Разве не помогал он на охоте? Разве не дрался с медведем, и с волком, и с тигром?

Лан посмотрел на отца с торжеством, обвел взглядом лица охотников.

Долго обдумывали мужчины слова молодого охотника.

– Да, – сказал наконец Большой Орел, – волк-соба помогает и повинуется людям. Он охотится для племени и дерется со зверями, как будто он соплеменник наш… Мудрость предков велит нам жалеть соба и его собратьев, как людей.

Потом вождь велел Уруне принести пучок душистых трав для Большого Костра и, когда клубы белого дыма поползли вдоль вздыбившихся в звездную высь черных стен ущелья, торжественно сказал:

– Пусть каждый охотник скажет слово у чистого Огня не делать зла соба, друзьям нашим, будто это детеныши. Пусть соба живет в жилище людей и пищу получает на общем дележе… Я, Большой Орел, вождь, говорю слово…

– Я, Орлиный Глаз, охотник, говорю…

– Я, Коготь, охотник, говорю…

– Я, Ястреб, охотник, говорю…

– Я, Медведь, охотник, говорю…

– Я, Сокол, охотник, говорю…

– Я, Олень, охотник, говорю…

Все до одного охотники дали торжественный обет и надолго замолчали, как бы подчеркивая нерушимость торжественных слов. Потом Лан и Зурр собрали в козью шкуру кости, объедки племени, положили туда же часть тушки сайгака – ужин волков. По пути к волкам задержались возле Муны, которая увлеченно забавлялась с волчонком, и потащили волчье угощение дальше.

Спустившись на несколько уступов вниз, мальчики стали вглядываться в темноту. Где-то здесь, во мраке, схоронились волки, Лан видел их в сумерках.

– Соба, твои друзья Олень и Медведь принесли пищу, – негромко сказал Лан.

Глаза немного привыкли к темноте, и мальчики увидели волка-соба рядом с собой. Остальные звери не показывались.

Ребята вывалили волчью долю посреди небольшой каменной площадки и удалились.

Долго удовлетворенно прислушивались они сверху к хрусту костей на крепких зубах, к обиженному повизгиванию молодняка и недовольному ворчанию старших зверей.

Звери ели пищу, принесенную человеком, пахнущую человеком, их другом, не врагом.

В 1959 году казахские археологи обнаружили в предгорьях Каратау, одного из отрогов Тянь-Шаня, пещеру со следами древней неолитической стоянки людей.

Подобная находка – всегда событие, но эта пещера, близ реки Караунгур, представляет особый интерес, потому что здесь получена одна из самых многочисленных коллекций находок: большие и малые каменные скребки, кремневые наконечники стрел и копий, топоры-тесла, гроколки, ножи-скребки из плиточной гальки. Наряду с каменными орудиями обнаружено также много костяных игл с ушками, костяные шилья, гладилки-лощила, костяные орудия из лопаточных костей животных для выделки шкур.

Каменные изделия выработаны из местного материала – галечного кремния, роговика, песчаника и горного хрусталя.

Найдены были также древние украшения: просверленные раковины, бусы, привески, ожерелья из кабаньих клыков.

Недалеко от входа в пещеру шумит горный ручей, водопадами скатывающий я по уступам скал.

Пещера большая, вместительная, высота сводов местами достигает шестнадцати метров. В глубине от входа она сужается до тесного лаза, а потом снова раздается вширь и ввысь.

Ученые установили, что здесь не раз устраивали свое жилище племена первобытных людей-охотников. Были обнаружены внушительные склады-свалки костей куланов – диких ослов, медведей, оленей, джейранов, косуль, кабанов, лошадей, волков, быков, черепах…

По обнаруженным в раскопе пещеры костям археологи заключили, что люди, жившие здесь десятки тысячелетий назад, уже умели приручать диких животных.

Многие ученые утверждают, что первым прирученным людьми животным стала собака.

Известный зоопсихолог и писатель К. Лоренц считает первоначальный шаг человека в деле одомашивания собаки событием, «историческая роль которого неизмеримо превосходит разрушение Трои или изобретение пороха».

«Сказание о верном друге» – повесть о приключениях ребят из первобытного племени таж, которое могло жить в предгорьях Тянь-Шаня и в степях Средней Азии в далекие времена неолита.

Конечно, эта повесть о Лане, Муну, Зурре и их друге волке – вымысел, фантазия, но фантазия эта отталкивается от фактов и предпосылок науки. Даже та главная роль в повести, которая отведена ребятам, приручившим волчонка, основана на гипотезе ученого. В умной и доброй книге К. Лоренца «Человек находит друга» высказывается мысль, что в древности именно дети первыми приручили собаку. Играя и забавляясь со щенками волка, принесенными в жилище охотниками, они приучили дикого зверя жить с людьми, служить им. И сами люди научились дорожить собачьей дружбой и преданностью.