Кристиан Жак - Пылающий меч

Удобно устроившись в колеснице, Яххотеп рассматривала Крит. Сосновые леса, дубовые рощи взбегали на холмы, уходившие грядами к горизонту. Вдоль дороги, ведущей из гавани к главному городу Кноссу, стояли сторожевые посты и небольшие харчевни.

Когда колесница пересекла песчаную насыпь акведука, Яххотеп залюбовалась великолепной долиной с темными стрелами кипарисов.

Кносс раскинулся на склоне холма. Никаких укреплений, стен, башен, только бегущие вверх улочки и переулки с лавками, мастерскими, домишками. Жители высыпали на улицы поглазеть на красавицу-иноземку, которая улыбалась им, приветствуя ласковым взмахом руки. Напряженность сменилась дружественностью — женщины и детишки хотели притронуться к чуду, явившемуся к ним с другого конца света. Они верили, что это прикосновение принесет им счастье.

Стражники пытались оградить царственную египтянку, отгоняя от нее толпы народа. Но вот колесница остановилась, и Яххотеп вышла. Люди сначала примолкли, а потом разразились приветственными кликами.

Держа в руках лилии, в сопровождении улыбающихся детишек царица Свобода приблизилась к стенам, окружавшим территорию царского дворца, и вошла в ворота. Стража поклонилась ей.

Великолепное здание дворца виднелось наверху, на склоне, и Яххотеп вместе с несколькими провожатыми стала подниматься, проходя через сады, расположенные ступенями. Подъем кончился, и Яххотеп оказалась на просторном дворе, длиной примерно метров в шестьдесят и шириной в тридцать. Стороны этого двора соотносились со сторонами света. Здесь было хорошо отдыхать в жару. Сюда выходили все окна дворца, высокие, узкие с красными переплетами.

Стражник-офицер распахнул перед царицей двери и повел ее по коридору, украшенному орнаментом из скрещенных секир и бычьих голов.

Зал приемов выглядел не так сурово. Его стены художники украсили изысканной росписью: прекрасных девушек, собирающих цветы и несущих драгоценные вазы, сопровождали кошки, удоды, куропатки, дельфины, летающие рыбы. Изображения пальмовых листьев и витых спиралей украшали потолок.

Немало важных сановников собралось в зале, и все они обратили взоры к Яххотеп.

Критяне были одеты в яркие, перекрещенные на груди туники до колен. Они не носили бород, зато тщательно ухаживали за волосами — на плечи падали крупно и мелко завитые пряди, а на лоб — тугие спирали. Одни были обуты в простые кожаные сандалии, другие — в сандалии с высокой шнуровкой.

Женщины соперничали в изысканности нарядов с мужчинами. Юбки на них были разных цветов и разного покроя — длинные, покороче, пошире, поуже, — прозрачные накидки, золотые украшения, агатовые и коралловые бусы. Взглянув на критянок, нетрудно было понять, как они ценят красоту и роскошь.

Однако Яххотеп, умело подчеркнув красками красоту лица, одевшись в простое платье из белоснежного льна и украсив лоб золотой диадемой, символом царской власти, затмила всех.

Она стояла, устремив взор на трон с высокой спинкой, поддерживаемый грифонами, на котором сидел бородатый старец с тонким благородным лицом. В правой руке он держал скипетр, в левой — двойную секиру, олицетворяющую молнию, которая поражает врагов.

— Минос Великий! Фараон Яхмос передает пожелания здоровья и благополучия тебе и твоему острову.

Царь Крита внимательно рассматривал Яххотеп.

Итак, египетская царица существует на самом деле, вот она стоит перед ним, одинокая, безоружная, целиком и полностью в его власти. Он может отдать ее под стражу и отправить владыке гиксосов, может сам казнить ее и отправить Апопи ее голову.

Решение царя изумило критскую знать.

— Займи место по правую руку от меня, царица Египта, — сказал Минос Великий.

Овдовев, Минос Великий никогда не проявлял интереса к женщинам. Оказывать подобную честь иноземным царицам было не в обычаях Крита. Поборники дворцового этикета почувствовали негодование, но когда Яххотеп взошла на трон из позолоченного дерева с геометрическим орнаментом, они позабыли о своем недовольстве — для этой женщины, рожденной властвовать, не было другого места.

— Достоин ли дворец Кносса дворца Фив?

— Дворец Кносса гораздо обширнее, лучше построен и богаче украшен.

— Почему же тогда египтяне слывут несравненными строителями? — удивился царь.

— Великими строителями были наши предки. По сравнению с ними мы карлики. Но мы сейчас заняты войной, и главное для нас — освободить Египет. Если судьба будет к нам благосклонна, мы многое выстроим заново. Да минует Крит беда, обрушившаяся на Египет.