Кристиан Жак - Пылающий меч

Госпожа Има онемела от изумления.

— В первый раз в жизни ты осуждаешь владыку.

— Не осуждаю, а свидетельствую. Если мы хотим сохранить могучее царство гиксосов, мы должны всячески помогать Апопи.

Искушенная в порочных играх, Има ничего не смыслила в играх политиков. Однако смятение мужа навело ее на мысль о возможной потере их богатств.

— Мы… — начала она — мы в опасности?

— Нет, владыка по-прежнему удостаивает меня доверия.

— Но однажды может не удостоить?

— Яннас хочет заронить в его сердце сомнение во мне. Мы с флотоводцем не выносим друг друга. Его бесит влияние, которое я имею на наших главных сановников. Он задумал уничтожить меня.

Има побледнела.

— До тебя дошли слухи или есть подтверждение твоей догадке?

— Я провел расследование, и все сошлось: как только Яннас вернется из Азии, он постарается поквитаться со мной.

Има уселась на колени Хамуди и с нервной торопливостью принялась целовать щеки, нос, глаза и лоб мужа.

— Невозможно, дорогой! Ты не позволишь ему лишить нас богатства!

— А ты мне поможешь?

— Каким образом?

— Ты — глаза и уши супруги нашего владыки.

— Старуха совсем обезумела, она больна и бессильна.

— И все-таки она сумела отдать приказ расправиться с живописцем Миносом.

— Разве можно сравнить с ним Яннаса?!

— Можно, если ты сумеешь убедить госпожу Танаи, что главный полководец ведет наше царство к гибели. Разве не из-за нерадения Яннаса египтяне напали на Аварис, напугав до смерти госпожу и лишив ее здоровья? В бездарности флотоводца кроется причина всех наших неудач. Если мы не избавимся от него, он погубит нас всех.

Има наконец поняла, о чем толкует ей муж.

— А что, если Яннас погибнет в Азии?

— В последнем донесении он обещает через неделю быть здесь, и его собираются встретить как победителя.

В одежде простого воина Яннас со свитой направлялся в крепость, словно бы не слыша восторженных кликов толпы, сопровождавшей его. Воины, стражники, жители Авариса славили победу, которая не была одержана, но об этом должен был знать только верховный владыка.

Согласно обычаю, Хамуди, будучи начальником тайной службы, первым принял Яннаса.

— Был ли удачен поход?

— Может ли верховный владыка незамедлительно принять меня?

— Верховный владыка отдыхает. Он поручил мне выслушать донесение и передать ему.

— Об этом не может быть и речи.

— Таков обычай, главный над воинами!

— Мне плевать на ваши обычаи, казначей! Я вернулся и вновь отвечаю за безопасность столицы и жизнь верховного владыки. Возвращайтесь к своим писцам и продолжайте торговать травой, но не пытайтесь встать у меня на пути, когда я направляюсь в крепость! Я войду и дождусь, когда мой господин проснется!

Хамуди в ярости отступил.

Многие заботы тяготили сердце Яннаса, и все-таки он задремал. Внезапный холод заставил его пробудиться.

Перед ним стоял верховный владыка.

— Долго тебя не было, друг. Наши воины ослабели?

— Положение очень серьезно, господин.

— Следуй за мной.

Апопи и полководец затворились в крошечном покое в сердцевине крепости, где никто их не мог подслушать.

— Ты усмирил азиатов, Яннас?

— Я убил тысячи мятежников, уничтожил их семьи, сжег сотни селений, победил все войска, с которыми сражался. Всюду, где я проходил, я сеял ужас и страх. Каждый житель Азии запомнил, что оскорбить владыку гиксосов — значит навлечь на себя кару.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Никто не смеет открыто выступать против нас, потому что ни одно войско не может устоять против гиксосских колесниц. Но, к несчастью, существуют еще разбойники и негодяи, которые нападают из-за скал и пригорков. Кроме того, на нас стали нападать хетты, опытные и искусные воины. Им удалось объединиться, подчинить себе слабых местных князьков и стать настоящими хозяевами анатолийских земель.

— Почему ты не изничтожил этих хеттов, мятежников и бунтовщиков, Яннас?

— Потому что они знают каждый уголок своей земли и своих гор, потому что способны выживать в самых суровых условиях. Даже голодая и умирая от холода, они продолжают сражаться с яростью диких зверей, заманивая нас в смертельные ловушки. Я вешал их жен, вспарывал животы их детям, сметал с лица земли их дома, но они не сдавались. И если бы я продолжал посылать своих воинов в их ущелья и лощины, я остался бы без войска.

В хриплом голосе владыки прозвучала угроза:

— И что же ты предполагаешь делать дальше?