Кристиан Жак - Пылающий меч

На лице управителя царского дома появилось замешательство.

— Масло не горит, госпожа.

Оглушительный удар сотряс все вокруг. Ураганный ветер сорвал крышу с соседнего дома и разбил ее о стену дворца.

Охваченные паникой фиванцы покидали свои жилища и бежали в темноте кто куда, не разбирая дороги. Выли собаки. Один лишь Весельчак не подавал голоса и ни на шаг не отходил от хозяйки.

Дома рушились, погребая под стенами стариков и детей.

— Пришел смертный час, мы все умрем! — пророчествовал слепец.

Забурлили нильские воды.

Волны подхватили рыбацкую барку, направлявшуюся на юг, и перевернули ее. Как ни хорошо плавали рыбаки, но пять человек все-таки утонуло.

В гавани стоящие рядом лодки разбивались друг о друга в щепу. Не пощадила буря и военный корабль, находившийся здесь по приказанию Яххотеп. Мачты судна обрушились, капитана швыряло по палубе, корабль потерял управление. Не прошло и четверти часа, как он затонул.

А гроза все не унималась.

Молния подожгла столярную мастерскую. Несмотря на обрушившиеся сверху потоки воды, раздуваемый ветром огонь перекинулся на соседние здания.

Яххотеп, ощущая свое бессилие, смотрела, как, губя все вокруг, неистовствует буря.

Еще немного, и Фивы превратятся в руины, ничего не останется и от военного поселения. Призвав на помощь Сета, Апопи в один миг уничтожит плоды двадцатилетних усилий.

Без военного флота, с несколькими сотнями уцелевших воинов, царице останется только молить правителя гиксосов о милости, когда тот придет, чтобы стереть с лица земли остатки Фив.

Не лучше ли погибнуть в бою?

Она спрячет сына под охраной нескольких преданных слуг в пустыне, а сама в одиночку пойдет на тирана. Ей поможет ее верный кремневый кинжал, который она взяла в руки еще девчонкой, став первой воительницей, выступившей против гиксосов.

Двадцать лет борьбы, страданий, надежд. За эти годы она познала любовь, была несказанно счастлива и бесконечно несчастна. Она никогда не щадила себя, стремясь только к благу своей страны. Теперь все ее усилия пошли прахом. Египту нанесен удар, от которого ему не оправиться.

— Приготовься к отъезду, Яхмос.

— Я хочу остаться с тобой, мама.

— Гнев Сета утихнет только тогда, когда от Фив ничего не останется, а ты должен выжить. Придет день, и ты возобновишь борьбу за свободу своей родины.

— А ты что собираешься делать?

— Соберу воинов, которые еще способны воевать, и пойду на Аварис.

Мальчик серьезно и спокойно посмотрел на мать.

— Ты хочешь покончить с собой и с нашим войском?

— Я хочу, чтобы Апопи поверил, что одержал окончательную победу. Царица Фив погибла под Аварисом, ее сын погиб вместе с Фивами. Пусть до поры до времени он ничего не опасается. Но тебе, Яхмос, придется начинать все сначала, как начинала я. Только никогда не отступай. И если смерть не даст тебе довершить начатое, воодушевляй на борьбу сердца своих преемников.

Яхмос прильнул к матери, и она замерла, сжимая сына в объятиях.

— Будь стойким и мужественным, сын мой, всегда и повсюду чти Маат: ее сила неподвластна повелителю тьмы.

Гроза продолжала бушевать. Она набирала и набирала силу. Дома рассыпались, будто были из песка, люди сотнями гибли под обломками. В сухих руслах запенились потоки грязи и потекли, заливая древний город мертвых на западном берегу.

— Поспеши, Карис, — распорядилась царица. — Забирай моего сына и отправляйся вместе с ним в восточную пустыню. Пусть вместе с вами отправится и Хирей, если только ты сумеешь его найти.

— А почему бы вам, госпожа…

— Я останусь здесь, рядом с царицей-матерью.

Яххотеп в последний раз поцеловала Яхмоса и передала мальчика в руки Кариса, твердо надеясь, что им удастся избежать ярости Сета.

Она проводила их до порога и во дворе увидела друга, о котором успела забыть. У дверей стоял Северный Ветер, осел Секненра, серый красавец с белой мордой и животом, с широко раздувающимися ноздрями и длинными ушами. Его блестящие умные глаза пристально смотрели на царицу.

— Ты мне хочешь что-то сказать?

Он повернулся и сделал несколько шагов вперед. Яххотеп последовала за ним и сразу же вымокла до нитки.

Северный Ветер поднял голову и уставился на черные тучи, которые раздирали ослепительные молнии.

— Да, ты прав, стоит попробовать, — сказала Яххотеп и потрепала его по холке.

Яххотеп поспешила в дворцовое святилище, где хранила золотой жезл, на вершине которого было выполнено в виде священного животного бога Сета. Этот жезл вручила Яххотеп богиня Мут в знак подтверждения ее царской власти.