Анджей Збых: Второе рождение

—Вы не забыли о своем обещании?

— Нет, думаю, мы еще встретимся, — сказал Якубовский. (Он обещал Сташеку, что, когда будет сформирован польская армия, направит его в распоряжение командования этой армии.)

— Не совсем вас понял, — сказал Сташек.

— Если будет сформировано Войско Польское, то потребуются опытные, образованные офицеры. Если командование позволит…

Через три дня они прощались в небольшом белорусском городке. Слышна была артиллерийская канонада, чувствовалось дыхание фронта. Немецкая куртка жала Сташеку под мышками. Он был немного шире в плечах, чем его двойник.

Они снова вернулись к недавно прерванному разговору.

— Очень хотелось, чтобы вы увидели Варшаву, — сказал Сташек

— Мне тоже, — ответил Якубовский.

Они расцеловались, и Якубовский еще раз напомнил:

— Итак, ты Ганс Клос, «J-23»… Не спеши, не нервничай, делай все спокойно, рассудительно. Явки тебе известны, в случае необходимости мы свяжемся с тобой. Будь осмотрительным, не предпринимай опрометчивых шагов, даже если приступишь к выполнению задания позже установленного срока. Ориентируйся по обстановке. Продержись хоть полгода. За это время положение на фронте изменится, должно измениться! — воскликнул полковник уверенно.

—А может быть не полгода? — ответил Сташек. — Хотелось бы задержаться там на год. Я многое мог бы сделать, чтобы фрицы помнили обо мне…

— Не торопись, помечтать еще успеешь, — по-отечески тепло проговорил Якубовский. Он посмотрел на часы: — Время уже вышло. Самое позднее в полночь наши войска оставят этот городок. С этой минуты ты должен полагаться только на себя. — Полковник закрыл дверцу машины, опустил стекло и тихо промолвил: — Надеюсь, что ты еще покажешь мне Варшаву!

Оставшись один, Сташек отчетливо вспомнил, как полковник Якубовский неоднократно повторял ему: «Итак, ты Ганс Клос… С этой минуты ты будешь один… Помни, ты теперь немец, Ганс Клос…»

Клос припомнил их последний разговор через десять месяцев, когда шел по центральной улице небольшого города в сторону немецкой комендатуры. Припомнил, может быть потому, что этот городок был очень похож на тот в Белоруссии, где он в последний раз виделся с Якубовским. Такие же низенькие, побеленные хатки, среди которых кое-где выделялись трехэтажные дома… Проезжая дорога вымощена булыжником… По придорожной канаве стекает мутная вода…

Он по-армейски ответил на приветствие проходившего мимо солдата, который, увидев щегольски одетого, словно с витрины, офицера, вытянулся по стойке «смирно», оправляя на ходу солдатский мундир.

— Ганс! — послышался голос за его спиной.

Клос обернулся. По ступенькам лестницы самого высокого в этом городке дома, в котором прежде располагались органы местной власти, а теперь разместился прифронтовой немецкий госпиталь, торопливо спускалась Марта Бе-хер. Он с удовольствием отметил, что у Марты стройные ноги. Сапожки с короткими голенищами подчеркивали их красоту и изящество. И вообще вся ее фигурка выглядела очень грациозной. Клос поцеловал девушку в холодную щечку:

— Добрый день, Марта, рад тебя видеть. Встретимся вечером, согласна? Я буду в казино.

— Договорились, Ганс, — улыбнулась она. — Может, ты зайдешь за мной?

— Ты же знаешь, что я сделаю это с удовольствием, если у меня будет хоть немного времени…

— Постарайся, прошу тебя, — прервала она его. — Я тороплюсь. Снова привезли раненых.

Когда она побежала в госпиталь, Клос подумал, что вряд ли он найдет время вечером, чтобы зайти за ней. Во-первых, штаб; во-вторых, если удастся раздобыть что-нибудь интересное, он навестит портного Воробина, чтобы пришить специально оторванную им, Клосом, пуговицу кителя. Пока портной будет ее пришивать, Клос должен успеть передать Яцеку или Ирене информацию, которую те переправят дальше по условленным каналам. Он вспомнил также, что необходимо выяснить в штабе, не запеленговали ли немцы радиостанцию. В случае опасности следует переменить волну, время и место передачи. Правда, до сих пор все было в порядке. Более двух месяцев радиостанция работала исправно, его информация передавалась в Центр регулярно, немцы не могли напасть на ее след.

«Все идет удивительно легко. Наверное, я родился в рубашке», — подумал Клос. Он полагал, что его будут долго проверять, выдерживать и только потом доверят ответственное задание. Однако все получилось иначе.

История Ганса Клоса, молодого немца из Литвы, который значился в списках заграничных агентов абвера, не возбуждала подозрений. Его рассказ о том, как он вырвался из лап большевиков, звучал вполне достоверно. Очная ставка с майором Хубертом, который неоднократно встречался с