Анджей Збых: Второе рождение

Некоторые из заключенных смирились с этой подневольной жизнью, считая, что им еще повезло. Тем, которые до войны жили в Поморье, было разрешено пересылать часть заработанных марок своим семьям. Эти люди даже были довольны и похваливали лагерь, считая, что это наименьшее зло, какое могло их ожидать во время войны.

Сташек же, восемь месяцев находившийся в лагере, все время мечтал о побеге. Он также был родом из Поморья, но никого из родных у него там не осталось— их поглотила первая волна гитлеровского террора еще осенью тридцать девятого года. Он бежал тогда в Краков, а потом в Варшаву.

Парень долго искал контакта с какой-нибудь подпольной антифашистской организацией, хотел уйти в лес, чтобы сражаться с оккупантами в партизанском отряде. Однако подпольное движение только-только зародилось, оно охватило небольшие группы, и рассказы о лесных отрядах мало соответствовали действительности… Когда же ему удалось установить контакт с подпольной организацией и принять присягу, он подумал, что наконец-то сможет отомстить фашистам за смерть своей матери и отчима, за страдания родственников и друзей. Но ему было приказано возвратиться в родные места, в Косчежину, зарегистрироваться в местном полицейском участке, получить необходимые документы и ждать дальнейших указаний. Сташек объяснял, что хочет бороться с оружием в руках, уничтожать фашистов, которые разрушили его родной дом, оккупировали страну… Но это не помогло. Он обязан был выполнить приказ. Должен был понять, что подпольной организации нужны люди, свободно владеющие языком врага, хорошо знающие местные условия, окружающую среду, интеллигентные и отважные, которые в случае необходимости сумеют создать конспиративную группу. Однако через три недели после приезда в Косчежину пришли гестаповцы. Последовали арест, допрос и направление в этот небольшой, но важный для немцев трудовой лагерь.

Поначалу Сташек договорился бежать из лагеря с Фелеком, который выкрал у какого-то немца, работавшего в лагере, документы и ждал удобного момента для побега. Сташек надеялся, что и ему подобным способом удастся добыть себе необходимые документы. Но случилось так, что в одну из ночей их разбудили внезапно ворвавшиеся в барак гестаповцы. Они обыскали Фелека, нашли в его матрасе документы и увели его. В барак он не возвратился. Люди поняли, что кто-то оказался предателем, но кто именно, установить так и не удалось. Заключенные замкнулись в себе, перестали вслух вести разговоры, связанные с обсуждением планов побега из лагеря, и больше не доверяли друг другу. Теперь их поведение полностью соответствовало желанию начальника лагеря Артза, который призывал их «работать и работать, не забывать бога и не думать о глупостях…».

И только месяца через два Сташек сблизился со своим новым соседом по нарам, инструментальщиком Пьером, до такой степени, что они могли откровенно говорить между собой о планах возможного побега из лагеря. Когда был преодолен барьер взаимного недоверия, Пьер сказал Сташеку:

— Ты знаешь, почему все побеги провалились? Потому что люди бежали не в ту сторону. — И объяснил: — Убегали поляки, это понятно… Они ближе других к своим родным местам. Но ни один чех, француз, югослав не пытался отсюда бежать. И как видишь, до этого никому еще не удавалось…

Было сделано шестнадцать попыток побега. Большинство из них групповые, по два-три человека, но были и индивидуальные. Бежавших быстро вылавливали и возвращали в лагерь. Одного из них привезли мертвого.

— Все это объясняется просто, — продолжал Пьер. — Бежали они в южном направлении, в сторону своих. От мест, где они могли рассчитывать на помощь поляков, их отделяло триста километров.

— Больше, — уточнил Сташек. — Граница рейха проходит теперь в пятидесяти километрах к востоку от Варшавы.

— Тем более. Поэтому необходимо бежать не здесь, а вот где… — Пьер начертил гвоздем на куске листовой стали, которая должна была стать частью корпуса бронированного корабля, какое-то подобие карты и провел стрелку, указывающую направление на юг.

Они разговаривали во время работы на судоверфи. Только здесь, в оглушающем грохоте пневматических молотов и скрежете стали, они могли говорить спокойно, не опасаясь, что их кто-то подслушает.

— Стало быть, бежать нужно не туда, — повторил Пьер, — а вот куда. — Он провел гвоздем стрелку под прямым углом к прежней, указав дорогу.

— На восток? — удивленно спросил Сташек. — Ты что, с ума сошел? Ведь там большевики!