Валерио Манфреди - Александр Македонский. Пески Амона

Когда на землю опустилась ночь, Мемнон вернулся в свой дворец на вершине холма — величественное строение в восточном стиле, окруженное парком с деревьями всевозможных видов; тут же было обширное поместье с постройками, возделанными пшеничными полями, оливковыми рощами и фруктовыми садами.

Много лет он жил среди персов как перс и был женат на знатной персиянке, Барсине, дочери сатрапа Артабаза, женщине невероятной красоты. Смуглая, с длинными черными волнистыми волосами, она была изящна, как серна с высокогорья.

Его дети — два сына, один пятнадцати, а другой одиннадцати лет — совершенно свободно говорили на языках отца и матери и были воспитаны в обеих культурах. Как персидские юноши они привыкли никогда, ни по какой причине не лгать, упражнялись в стрельбе из лука и верховой езде; как греческие юноши — исповедовали культ мужества и воинской доблести, знали поэмы Гомера, трагедии Софокла и Еврипида и теории ионийских философов. У них была смугловатая кожа и черные волосы, унаследованные от матери, мускулистые фигуры и зеленые глаза — от отца. Старший носил греческое имя — Этеокл, а младший персидское — Фраат.

Вилла возвышалась посреди иранского сада, возделанного и ухоженного трудами персидских садовников. Здесь росли редкие растения и водились экзотические животные, в том числе чудесные индийские павлины из Палимботры — легендарного города на реке Ганг. Сад украшали персидские и вавилонские скульптуры, древние хеттские барельефы, которые Мемнон велел забрать из одного заброшенного города на плоскогорье, роскошные аттические вазы, бронза из Коринфа и далекого Египта, расписанные яркими красками скульптуры из паросского мрамора.

На стенах комнат висели картины современных художников: Апеллеса, Зевксида, Паррасия — в основном с охотничьими и батальными сценами, но были также представлены и традиционные мифологические сюжеты с приключениями знаменитых героев.

Все в этом доме отличалось смешением разных культур, и, тем не менее, на всякого пришедшего он неизменно производил необычайное впечатление и оставлял необъяснимое чувство гармонии.

Навстречу хозяину вышли двое рабов, которые помогли ему снять доспехи и провели в ванную, чтобы он мог освежиться перед ужином. Барсина приблизилась к мужу с чашей прохладного вина и села рядом.

— Что нового слышно о вторжении? — спросила она.

— Александр продвигается внутрь страны, вероятно с намерением спровоцировать лобовое сражение.

— Тебя не захотели послушать, и теперь враг на пороге нашего дома.

— Никто не ожидал, что этот мальчишка осмелится на подобное. Все полагали, что войны в Греции задержат его на долгие годы и истощат его силы. Ожидания совершенно не оправдались.

— Что это за человек? — спросила Барсина.

— Его характер трудно определить. Он очень молод, очень красив, порывист и страстен, но, встретившись с опасностью, становится холоден как лед и способен с невероятным хладнокровием разобраться в самых запутанных и тонких ситуациях.

— И у него нет слабостей?

— Он любит вино, любит женщин, но, по-видимому, у него лишь одна постоянная привязанность — его друг Гефестион, который, вероятно, для него не просто друг. Говорят, они любовники.

— Он женат?

— Нет. Он отправился в поход, не оставив наследника македонского трона. Кажется, перед отправлением он отказался от всего своего имущества в пользу близких.

Барсина сделала служанке знак отойти, и сама занялась мужем, который выбрался из ванны. Она взяла простыню из мягкого ионийского льна и обернула ему плечи, чтобы вытереть спину. Мемнон тем временем продолжал рассказывать о своем противнике:

— Говорят, один из этих близких спросил его: «А что же останется тебе?» — «Надежда», — ответил Александр. Трудно в это поверить, но результат налицо: молодой монарх уже стал легендой. И это беда: непросто сражаться против мифа.

— У него действительно нет женщины? — спросила Барсина.

Одна служанка вынесла мокрую простыню, а другая помогла Мемнону одеться к ужину в длинный, до пят, голубой хитон, расшитый по краям серебром.

— Почему это так тебя интересует?

— Потому что женщины всегда являются для мужчины слабым местом.

Мемнон взял жену под руку и вместе с ней вошел в обеденный зал, где столы были расставлены по-гречески — перед обеденными ложами. Он сел, и служанка налила ему еще немного вина, прохладного и легкого, зачерпнув из великолепного старого, двухсотлетнего коринфского кратера, стоявшего на центральном столе.