Александр Прохоров - Сердце тигра

- Как угодно, — кивнула Корнелия Приска. — Кстати, я могла бы выкупить у вас раба. Дам за этого черного красавца хорошую сумму.

- Нет, — решительно произнес Лоредан. — Нарбо мне нужен самому. Я же не могу отправляться в дорогу один без помощника и телохранителя.

- На те деньги, что я готова заплатить за Нарбо, вы сможете купить троих рабов.

- Нарбо стоит десятерых, — хмыкнул Лоредан. — Этого раба я оставлю себе.

- Что ж, очень жаль, — Корнелия не скрывала сожаления от несостоявшейся сделки. — Ну, хотя бы сегодня я им попользуюсь.

Нарбо на этот счет никаких возражений не имел. Во-первых, он, все же испытывал чувство вины, за то, что не уследил за вверенным ему кошельком. Во-вторых, им с господином нужны были деньги. Так почему бы не заработать их приятным способом? И, в-третьих, Корнелия Прииска была весьма привлекательна, и провести с ней время, будет вполне приятно.

Утром, получив с хозяйки двести сестерциев, Лоредан поспешил в порт, чтобы встретиться перед отплытием с Фульвием. Но как оказалось, во время бури волны разбили часть пристани и" Феликсу" отнесло в море. Никто не знал о дальнейшей судьбе судна. Лоредан искал Фульвия везде, но его нигде не было. Наконец, один старый рыбак, что жил рядом с пристанью сказал, что толстый господин взошел на корабль за несколько минут до начала бури. Этим толстым господином, конечно, мог быть кто угодно, вовсе не обязательно Фульвий. Но поскольку, Фульвия в городе нигде найти не удалось, и он не приезжал в порт утром, что было бы вполне естественно, Лоредан сделал вывод, что, скорее всего тот, кого видел рыбак был все-таки Фульвий.

До вечера "Феликса" так и не возвратилась в порт. Впрочем, это было понятно. Ненастье на море продолжалось. Лоредан сильно переживал за друга, но еще больше переживал за то положение, в котором они с Нарбо оказались.

Вечером, они вернулись в лупанару. Корнелия Прииска встретила их весьма радушно. Она тут же увела Нарбо в свои покои. Лоредан остался в своей комнате в одиночестве. Настроение у него было препаршивое.

Утром, Лоредан получил лишь сто девяносто сестерциев. Остальные десять, как оказалось, хозяйка лупанары вычла за его проживание, за ужин и ночлег. Лоредан был возмущен. Он рассчитывал, что пребывание в лупанаре в качестве гостя и хозяина Нарбо ему ничего не будет стоить. Проклиная Корнелию за мелочность, молодой аристократ в тот же день перебрался в дешевую гостиницу, расположенную на соседней улице.

Прошло четыре дня. "Феликса" так и не вернулась в Алерию. Лоредан подозревал самое худшее. С судном, явно, что-то случилось. Он и помыслить не мог, что, Фульвий просто позабыл о нем, или тем более злонамеренно оставил его здесь и отправиться по своим делам.

На пятый день Лоредан заявил Корнелии Приске, что намерен покинуть Корсику, и желает забрать Нарбо. Хозяйка лупанары не скрывала своего огорчения. Сначала, она попыталась уговорить Лоредана остаться еще на несколько дней, потом опять предложила деньги, но встретила твердый отказ.

Судно, на котором предстояло отправиться в Рим, называлось "Протей". Его хозяин, торговец из Неаполя Тит Эклий заломил за проезд весьма высокую цену. Лоредан заподозрил, что здесь не обошлось без козней Корнелии Приски, желавшей любым способом задержать на острове Лоредана и его раба. Но молодой аристократ, скрепя сердцем согласился на цену Тита Эклия и на следующий день путешественники уже плыли в Рим под полосатым парусом "Протея".

Неподалёку от порта в одном из самых грязных и беднейших кварталов Рима располагался ветхий, открытый всем ветрам трактир.

В так называемом пивном зале с самого раннего утра, уже собралось три десятка любителей промочить глотку. Одни, опрокидывали кружку за кружкой и, чавкая, как свиньи набивали брюхо бараниной. Другие, видимо гулявшие всю прошлую ночь, теперь храпели, уронив головы на заваленные объедками столы. По залу сновали двое мальчиков-слуг с кувшинами «Вейского вина». Ещё двое юношей находились возле кухонной пристройки, где жарили на вертелах куски баранины. Один из пьяниц, ещё с ночи не сумевший покинуть трактир, упал прямо на пороге и теперь, лёжа на спине громко храпел. Входившие посетители, в основном такие же забулдыги сочувственно покачивали головами и осторожно перешагивали через него.

Лишь один посетитель — молодой человек лет двадцати пяти, появившийся в трактире после полудня, пнул пьяницу ногой, но видя, что тот даже не пошевелился, брезгливо поморщился и тоже перешагнул через него.