Серж Брюссоло: Лабиринт фараона

Мозе иногда радовался, что у него нет ни жены, ни детей. Так что за все придется отвечать ему одному, если мертвые решат его наказать.

Он еще раз обернулся, сердце сжимало дурное предчувствие. Уже несколько недель ему казалось, что за ними следят. Грабители устроили на него охоту, а он никак не мог запутать следы. И напрасно он приказывал укладывать верблюдов, накрывать их тканью цвета песка, заставлял солдат окапываться — ничто не помогало. Раздражающая уверенность продолжала мучить его. Она щекотала затылок, будто острие копеша, изогнутого медного кинжала.

«Это Нетуб Ашра, — шептал ему страх. — Это может быть только он. Другие не вцепились бы с таким упорством. Он умен и разгадал тебя. Ему известно, что на самом деле караван — это кочующее кладбище. Нетуб Ашра, проклятый вожак собачьей стаи, царь шакалов, грабителей гробниц. Ему давно уже следовало отрезать нос и уши. А соглядатаи нома только и мечтают, как бы вырвать бронзовыми щипцами его половые органы».

Нетуб Ашра… Никто не знал его в лицо, но он, бесспорно, был самым отчаянным из грабителей, самым жестоким, потому что не довольствовался тем, что уносил из погребений золото и драгоценные камни; он осквернял мумии, обезображивал их, дабы обречь их души на вечные скитания.

Было в нем что-то богохульское, дьявольское.

Мозе тщетно всматривался в даль. Шел шестой день второго месяца Шему — время сбора урожая, — и пустыня была раскалена как кузнечный горн, в котором потрескивали невидимые огоньки. Погрузиться в нее — значит сгореть заживо. Один за другим засыхали оазисы, но нужно было продолжать двигаться в то время, когда язык распухал во рту, становился шершавым, точно кожа мумии, и зубы царапали его до крови, которая, попав в горло, еще больше возбуждала жажду своим солоноватым вкусом.

Мозе чувствовал себя старым и усталым. Ему надоело убегать зигзагами, уклоняясь от битвы. Когда-то у него были гибкие мускулы, и горячая кровь бурлила в венах, и тогда он встретился бы лицом к лицу с бандитами и уничтожил их.

А теперь Нетуб Ашра в конце концов нагонит караван, потому что он еще молод и не знает, что такое усталость; ко всему прочему в восемнадцать лет он считает себя бессмертным и неуязвимым.

Мозе поднял руку, подавая сигнал к остановке. Уже много дней ни он, ни его люди не разговаривали, так как от жажды любой разговор был болезненным. Им казалось, что вены в горле начнут кровоточить, произнеси они больше трех слов, и было странно видеть этих погонщиков, затерявшихся в пустынном безмолвии, которые общались при помощи жестов, будто опасались ушей врагов.

Мозе оглядел своих спутников. По осунувшимся лицам, лихорадочному блеску в глазах он угадал всеобщее желание покончить со всем этим.

Когда-то они были сильными, здоровыми, но бесконечное бегство их измотало. Все ощущали на себе проклятие и чувствовали вину за то, что потревожили сон мертвых. Эти отборные солдаты уже не понимали, кто они: защитники или святотатцы. И все ждали, что начальник избавит их от этой муки.

Мозе обул сандалии, прежде чем сойти с верблюда, так как раскаленный песок обжег бы подошвы ног. Жар от стоящего в зените Ра, казалось, мог воспламенить ткань одежды, и Мозе не удивился бы, увидев, как обугливается шерсть верблюдов.

— Господин, — с трудом ворочая языком, произнес его ординарец Тозе, — взгляни на горизонт… Приближается буря… оттуда. Страшная песчаная буря… Надо прятаться…

Говорил он это неубедительно, будто надеясь получить другой ответ. Все собрались вокруг него, плотным кольцом окружив начальника и ловя каждое его слово. Все бывшие лучшие солдаты, которые в свое время сражались бок о бок, прикрываясь большими прямоугольными щитами, готовые умереть во славу фараона, хорошо знакомые со смертью, не боявшиеся ее и принявшие бы ее как освобождение.

— Отвяжите мумии, — также с трудом проговорил Мозе, — закопайте их в песок, окружите верблюдами…

Это было единственное решение, поскольку поблизости не было видно ни скалы, ни какого-то другого естественного укрытия.

Солдаты, понурясь, принялись за дело.

— Господин, — не отставал Тозе, — буря будет сильной, она погребет нас, если мы останемся здесь…

Мозе пожал плечами.

— Может быть, именно этого и хотят боги, — безразлично ответил он. — Сотворившие мир знают, что бандиты наступают нам на пятки, и посылают эту бурю, чтобы спасти нас… Если мы будем похоронены вместе с царскими останками, караван исчезнет с лица пустыни. Бандиты нас никогда не найдут, и мертвые наконец-то смогут спать спокойно.