Наталья Колесова - На хвосте удачи

Нати же от морской болезни не страдала вовсе. Ее нянька, возможно, слегла бы, если б девочка предоставила ей такую возможность. Но так как неугомонная малышка не желала проводить в тесной каюте и лишней минуты, Доре приходилось следить и следовать за ней постоянно: корабль, неспокойное море, мужчины… Моряки поначалу бранились и пугались, заставая или натыкаясь на девочку в самых неожиданных местах, но вскоре забавная и упрямая малышка их просто покорила.

Для Нати корабль стал просто большой игрушкой – вроде подаренного галеона. Или это она уменьшилась и вместе с мамой и няней попала на кораблик, где живут и работают кукольные матросы? И вокруг вовсе не море, а запруда в ручье? А шторм – это волны, которые они с Миро нагоняют ладошками? Как бы то ни было, играть в новую игру и в новые игрушки Нати нисколько не надоедало. Слова «вант-путенсы», «фал», «ют», «квартердек», «гафель», «фок» звучали колдовскими заклинаниями, посылавшими игрушечных матросов то туда, то сюда. А по вантам было так интересно лазить и висеть на них. И причитания няньки и чертыханья моряков (негромкие из-за присутствия на «Морской звезде» благородной сеньоры) не могли удержать ее от бега по палубе от фальшборта до фальшборта и головокружительных подъемов и спусков по трапам. Единственным, кого Нати научилась слушаться, был капитан. Но так и положено в игре: всегда слушаться капитана. А если кораблей несколько – адмирала. Адмиралом был ее отец дон Рикардо. Таким будет она сама – когда вырастет и купит или построит свой корабль.

Так что в отличие от своей бедняжки мамы Нати наслаждалась долгим плаваньем – сказалась-таки кровь испанских мореходов: военных, торговцев, а то и вовсе (тс-с!) пиратов… Сезон был удачным. Ласковое солнце позолотило и без того смуглую кожу, выжгло на нежных щеках постоянный румянец; пассат, ровный и сильный, обтесал с тельца младенческую припухлость, а постоянное движенье и лазанье укрепило руки-ноги и придало выносливость, цепкость и гибкость мышцам. Донна Исабель разгневалась бы, увидев, во что превратилась сеньорита из рода де Аламеда: куда подевалось строгое воспитание маленькой донны? Морской чертенок – вот самое верное определение, данное командой.

Когда они добрались до Карибских островов, морякам было даже грустно расставаться с малышкой. Жалели девочку и по другой причине – все видели, что ее мать вряд ли поправится. Оставалось надеяться только на то, что благодатный климат тропиков сможет продлить ее дни, и умрет она хотя бы на твердой земле, на руках заботливых родственников, а ее дядюшка станет добрым опекуном внучатой племяннице.

Так что бедный Жан Жак Мартель однажды с ужасом и неверием лицезрел у себя на пороге исхудавшую, рано постаревшую, явно умирающую племянницу, которую в последний раз видел еще в детской.

– Дядюшка! Наконец-то мы добрались! – тонкие руки обняли его крепкую шею, горячие слезы оросили лицо.

Шкипер «Морской звезды», самолично проводивший своих пассажирок (даже раньше, чем закончили выгружать товары), улыбался ему сочувственно и подбадривающе. И с немалым облегчением: он выполнил поручение, доставил хрупкий живой груз, хоть и изрядно попорченный – но уж точно не по его вине. А вот у приятеля Мартеля заботы только начинаются…

Усадив в кресло изнемогающую от жары племянницу, Жан Жак обнаружил за спиной шкипера крупную негритянку, недоверчиво наблюдавшую за ним. Левой рукой она прижимала к груди укутанную в шаль шкатулку, правой крепко держала за руку девчушку лет пяти, таким же настороженным взглядом рассматривавшую нового родственника и новый дом.

– А это, я полагаю, моя внучатая племянница! – сказал Жан Жак с суетливым радушием. – И как же тебя зовут, моя душечка?

Девочка насупилась, разглядывая французского дядю-дедушку жгучими темными глазами. Натали, повернув голову на спинке кресла, повторила вопрос по-испански, негритянка дернула девочку за руку, и маленькая испанка пробормотала свое полное имя.

– Натали Розали Мари? – повторил Жан Жак на французский манер. – Как же мне тебя называть, крошка? Розетт, Роз, Мариэтт, Манон, Марион?

– Мы зовем ее Нати, – устало сказала мать. – И она хорошо понимает по-французски, хоть и говорит не чисто. Дядюшка, у вас не будет лишних хлопот, Дора умеет с ней управляться и заставит ее слушаться…

Родственники обменялись взглядами: я знаю, что умираю, сказал взгляд женщины, но что ж поделать; я знаю, что ты умираешь, сказал взгляд мужчины, и что же теперь делать…