Иван Любенко - Маскарад со смертью

– Ты так много говоришь об этом Климе Пантелеевиче, что я скоро начну тебя к нему ревновать, – игриво, но с едва заметной ноткой обиды в голосе прошептал любовник.

– Какие глупости! Тоже мне – нашел соперника! У него ведь жена, которую он очень любит. И потом, мы с тобой – грешники, а он совсем не такой, он другой…

– Вот-вот, я об этом и говорю. Сначала мне придется его, видимо, поблагодарить за то, что он сохранил для меня такую аппетитную и ненасытную нежную курочку, а потом я вызову этого присяжного поверенного на дуэль, потому что эта самая курочка слишком много кудахчет о нем! – дразнил Клару поручик.

– Ах так! Это я-то курица? А кто у нас такой важный и к тому же задиристый петух? А?

Они дурачились, проваливаясь снова и снова в бесконечную пелену любовного наваждения, и только к утру заснули. Это была их первая спокойная ночь. Теперь уже не надо было торопиться домой и придумывать несусветные истории для Соломона, которые они, покатываясь со смеху, еще недавно сочиняли вместе с Броней. Не было надобности и стыдливо отводить взгляд, прочитав в супружеских глазах немой укор. Но мужа, пусть даже несчастного и обманутого… его все равно больше нет. А она – есть! Броня – есть! Жизнь – есть! Она стремительна и быстротечна, как горная река, и надо успеть ею вдоволь насладиться.

Счастливая Клара по-детски улыбалась во сне. Она так и не вспомнила, что истекли девятые сутки, как не стало Соломона. Весь день его грешная душа мучилась и страдала под сводами церковного храма, но так и не услышала о себе заупокойной молитвы. А вечером она полетела домой, все еще надеясь обрести утешение в спасительном пламени поминальной свечи. Но и его никто не зажег, и тогда, оскорбленная и униженная, она унеслась прочь, покинув навсегда дом, в котором о ней забыли.

– Видите ли, уважаемый Клим Пантелеевич, последнее время с почтовой корреспонденцией в нашем городе прямо чудеса всяческие творятся. Второго дня доставили мне от матушки из Смоленска письмецо, в которое, как она пишет, на гостинцы внукам было вложено пятьдесят рублей. Но в куверте их не обнаружилось. И знаете, это уже не первый раз. Я, право, не знаю, что и думать. К приставу нашего участка я давеча обращалась, да что толку? Твердит одно и то же: «Могли вытащить на почте отправителя или по дороге. Почему обязательно у нас надо жулика искать?» Так ведь если бы я одна такая была, а то вот и модистка знакомая как-то обмолвилась, что и у нее такое злоключение случалось. Раз на раз не приходится. Но люди мне посоветовали обратиться к вам. Вы же как-никак из столицы! Не то что наши доморощенные адвокаты. Они с почтой ссориться не станут. Отыщите вора, а мы уж с мужем за ценой не постоим, заплатим, только помогите.

– А письмо у вас с собой?

– Вот, пожалуйста. – Дама с готовностью достала из сумочки письмо и передала присяжному поверенному.

Ардашев поднялся с кресла, достал из выдвижного ящика стола большую лупу с деревянной ручкой и с ее помощью стал обследовать обратную сторону конверта, поворачивая его под разным углом к солнечному свету. Потом высыпал из круглой баночки в конверт какой-то черный порошок, потряс его пару секунд и аккуратно пересыпал назад. Некоторое время в комнате стояла тишина, нарушаемая лишь криком уличной ребятни.

– Вы правы, письмо вскрывали у нас. Полагаю, найти похитителя большого труда не составит. Для этого мне придется пройти на почту и там, на месте, во всем разобраться. Вы позволите пока оставить эту корреспонденцию у себя?

– Конечно, конечно. Но, знаете ли… матушка на старости лет стала излишне сентиментальной, и я бы не хотела, чтобы посторонние люди читали ее послание.

– Не извольте беспокоиться, в этом нет надобности. Почтовое начальство может заинтересовать лишь то место, где говорится о посланной сумме. Я думаю, уже сегодня или, по крайней мере, завтра мы сможем найти виновника кражи.

– Дай-то бог! Не откажите в признательности за доставленное вам беспокойство. – Дама положила на стол банкноту достоинством в пятьдесят рублей.

– Готов принять сие вознаграждение, но только ради удовлетворения вашей щепетильности, сударыня. Благодарю.

Ардашев, проводив посетительницу, вернулся, взял письмо, надев котелок, отправился вверх по проспекту, по-привычке слегка выбрасывая вперед трость. Он решил доставить себе немного удовольствия и прогуляться через всю Воронцовскую рощу, с тем чтобы сразу выйти на Почтовую улицу, где и располагалось ведомство Расстегаева.