Валерий Евтушенко: Легенда о гетмане. Том I

Клокотала Украйна, бурлила Подолия, волновались Волынь и Полесье. Девятый вал всенародной войны захлестнул весь южнорусский край. Не было ни одного города, местечка или селения, оставшихся бы в стороне от общенародной борьбы с польскими панами. Все устремились в казаки. Кто-то шел по зову сердца защищать свободу и святую веру, иные искали рыцарской славы и удачи, немало было и тех, кто вступил в казацкие ряды ради наживы, так как всем были памятны трофеи, доставшиеся победителям под Корсунем и Пилявцами.

Для создания антипольской коалиции гетман использовал и дипломатические ходы.

Прежде всего он заручился поддержкой своего, пока что единственного реального союзника хана Ислам — Гирея, который в этот раз пообещал лично прибыть со всей ордой, а также привести с собой 6000 турецких янычар.

Специальная депутация от Запорожского Войска была отправлена на Дон с просьбой об оказании помощи в совместных действиях против поляков.

В первый раз за весь год, прошедший со времени выступления из Сечи, гетман направил в Москву посольство во главе с Федором Вешняком для передачи царю грамоты, в которой официально просил принять Войско Запорожское под царскую руку и вместе ударить на поляков. Казацкая делегация была встречена с большим почетом, но в ответном послании царь Алексей Михайлович отвечал, что мира с Речью Посполитой он нарушить не может, однако, если польский король отпустит Запорожское Войско, то он его примет под свою руку. Впрочем, Хмельницкий на положительный ответ и не надеялся. Это скорее был дипломатический ход-прощупывание позиции Москвы, и в определенной степени средство давления на Польшу.

Не получил Хмельницкий помощи и от донцов, затаив за это на них обиду.

Со всех концов обширного края к его западным границам стали стягиваться казацкие полки. Для усиления немногочисленных казацких гарнизонов между Горынью и Случем, откуда наиболее вероятно было вторжение поляков, гетман направил полки Таборенко, Ивана Донца, Яцкевича, Романенко. В Острополе укрепился Максим Кривонос. Из Брацлава к выступлению для соединения с ним готовился Данила Нечай, заканчивая последние приготовления.

К Чигирину с левого берега Днепра подтягивались полки Матвея Гладкого, Мартына Небабы, Мартына Пушкаренко, Антона Гаркуши. Прибыли в ставку со своими реестровиками Филон Дженджелей и Михаил Кречовский. На марше после выступления из Чигирина к Войску должны были присоединиться Богун, Морозенко, Хмелецкий, Иван Глух и другие полковники.

В начале мая, когда трава пышным ковром укрыла землю и дороги стали более-менее проходимыми, огромная армия восставшего народа выступила в поход. На многие мили растянулось казацкое войско. Далеко впереди и по сторонам его виднелись конные разъезды, внимательно озирающие местность вокруг, хотя тут, в самом центре казацкого края, опасаться внезапного нападения оснований не было. Войско двигалось не торопясь, Хмельницкий ожидал прибытия крымского хана, подходившего с юга по Черному Шляху. Ислам — Гирей вел с собой опытных в военном ремесле крымских горцев, ногайских и буджацких татар, черкесов с обритыми наголо головами. Никто из волонтеров не требовал платы, они рассчитывали поживиться за счет поляков. Хан обещал привести с собой восьмидесятитысячную орду, но и без татар, сил у Хмельницкого было достаточно. Численность своей армии гетман и сам толком не знал, так как она росла не по дням, а по часам, но при выходе из Чигирина она превышала 120 тысяч человек. В его распоряжении были полки славной запорожской пехоты, уже не раз доказавшей свою стойкость и мужество в боях. Вместе с реестровыми казаками они составляли костяк всего войска. Больше половины всей армии составляла конница — лошадей у казаков теперь было в избытке. Обоз растянулся больше, чем на десяток миль. Упрямые быки и круторогие волы неторопливо тащили высокие, сбитые из толстых широких досок, возы с запасами пороха, фуража и провианта. На возах же перевозили и фальконеты. Кулеврины на колесах двигалась на конной тяге.

По ходу движения гетман объезжал казацкие полки, вглядываясь в мужественные, загорелые лица своих воинов.

— Никогда прежде не выставляла Запорожская Сечь такого воинства, — с гордостью думал он. — Этим воинам не страшны ляхи. Они их уже били и еще не раз побьют.

Первое трагическое известие пришло из Острополя — там внезапно умер от вспышки чумы Максим Кривонос (на самом деле это произошло еще в ноябре 1649 года во время осады Замостья) Болезнь унесла казацкого вождя буквально в считанные часы. Узнав о смерти своего боевого побратима, Богдан долго не мог придти в себя. Нет больше Кривоноса, человека, который был верным и надежным другом, боевым товарищем, единомышленником. В сражении под Корсунем именно Кривонос организовал засаду в Гороховой дубраве и поразил поляков, оказавшихся в ловушке. Никто иной, как Кривонос, мужественно встретил Иеремию Вишневецкого, выстоял против его хоругвей в боях под Махновкой и Староконстантиновым, заставив князя уйти с Волыни. Кривонос руководил атакой казацких полков на польский лагерь под Пилявцами, взял штурмом Высокий Замок во Львове.