И не ошибся.
Негр стоял в первом ряду ливрейных лакеев, и в ту самую минуту, как Рокамболь, по примеру прочих, подошел и окропил катафалк святой водою, негр взял кропилку из его рук и проворно сунул ему бумажку.
После отпевания тело дона Хозе поставили во временный склеп, так как оно должно было быть отправлено в Испанию, — и потом все присутствующие молча разъехались.
Герцога де Салландрера внесли в карету на руках. Он был без чувств.
Через час после этого Рокамболь вернулся домой и прочитал сэру Вильямсу записку от Концепчьоны, которую ему сунул негр.
«Маркиз и друг! Мы уезжаем завтра в Салландрера провожать тело дона Хозе д'Альвара, которое должно быть погребено в фамильном склепе герцогов де Салландрера.
Я не могу и не хочу уехать, не повидавшись с вами. Сегодня в полночь приходите к калитке у бульвара Инвалидов.
Концепчьона».
— Что ты на это скажешь, дядя? — спросил Рокамболь.
Сэр Вильямс написал:
— Надо идти!..
— Еще бы… но я спрашиваю относительно этой записки?
— Я скажу, — написал слепой, — что ты сделаешь очень хорошо, если припрячешь все эти письма. В случае неудачи, если Концепчьона вздумает забыть тебя в Испании или даже выйти замуж за герцога де Шато-Мальи или за кого-нибудь другого, ты тогда будешь иметь возможность положить их в свадебную корзинку. Это производит всегда надлежащий эффект.
— Шутник! — заметил, улыбаясь, Рокамболь и, простившись с своим мудрым наставником, вышел из дому.
Ровно в полночь мнимый маркиз де Шамери был у калитки на бульваре Инвалидов и при помощи негра проник во второй этаж отеля, где его ждала Концепчьона.
Из свидания с ней он вынес глубокое убеждение в том, что она его любит, и потому вышел от нее через час такой походкой, какой обыкновенно в древние времена римские триумфаторы входили в Капитолий.
— Она любит меня, — пробормотал он, — и с помощью черта я умру в шкуре испанского гранда. Нужно отдать полную справедливость, что это довольно приличная оболочка.
С такими-то размышлениями он вышел на бульвар Инвалидов, который был положительно пуст. Мелкий и частый дождь резал лицо.
Рокамболь поспешно зашагал к набережной, где он оставил свой купе, но его внимание было привлечено криками и бранью мужчины, который бил какую-то женщину.
Рокамболь вступился за нее, ударил мужчину и потом прогнал его. Оставшись с женщиной, он подошел с ней к фонарю и чуть не вскрикнул от ужаса. Перед ним стояла Баккара или ее живой портрет.
Эту несчастную звали Ребеккой, и она была побочной сестрой графини Артовой.
— Ну, булочник положительно желает услужить сэру Вильямсу, — проговорил Рокамболь, — иначе он не натолкнул бы меня на эту тварь!
И, сказав это, Рокамболь посадил Ребекку в свой экипаж и привез ее к себе на квартиру.
— Ну, а теперь расскажите мне свою историю, — сказал он, сажая ее в кресло в своем кабинете.
— Моя история очень обыкновенна, — ответила она с грустной улыбкой, — и очень похожа на историю всех бедных девушек.
— Все равно — говорите все, может быть, само небо послало вам во мне покровителя.
— Вы так добры.
— Вы дитя любви?
— Да.
— Ваша мать любила вашего отца?
— Просто обожала…
— Вы ненавидите вашу сестру?
— О, всей душой!
— Я тоже, — произнес холодно Рокамболь.
— Вы?
— Да.
— Что же она вам сделала?
— Я слишком много любил ее.
— А она?..
— Пренебрегла мною.
— Понимаю.
Ребекка задумалась.
— Так вы ее ненавидите? — повторил еще раз Рокамболь.
— О!..
— И вы согласитесь отомстить ей и за себя и за меня?
— От всего сердца! — вскричала Ребекка.
Через четверть часа после этого маркиз де Шамери был уже у сэра Вильямса.
Пробило два часа ночи, но слепой не ложился, он нетерпеливо поджидал Рокамболя. Сэр Вильямс до того вошел в роль своего ученика, что даже мысленно влюбился в прекрасную Концепчьону де Салландрера. А так как Рокамболь ушел от него на свидание с молодою девушкой, то сэр Вильямс горел нетерпением узнать результаты этого свидания.
Рокамболь, приберегавший эффекты к концу, не сказал ему о своей странной встрече, но передал ему подробно про свое свидание с Концепчьоной и про свои успехи в отношении ее сердца.
Сэр Вильямс был просто в восторге.
— Бедный мой старичок! — сказал Рокамболь, видя, как подействовало на слепого его торжество… — Согласись, что ты с большим талантом сыграл в Буживале любовную сцену с твоею будущею belle-soeur, графиней Жанной де Кергац?
Читать дальше