Саймон Скэрроу - Орел-завоеватель

Юноша вздохнул и протянул восковую табличку, с которой работал.

— Отчет о численности боеспособного личного состава, командир.

Макрон отмахнулся от таблички. Сам он и читал, и писал с трудом, а потому предпочитал не делать ни того ни другого, всецело переложив письменную работу на плечи своего оптиона, благо тот получил прекрасное столичное образование, и командир твердо верил, что со всяческой писаниной в шестой центурии теперь полный порядок.

— Ну, что там?

— Шестеро наших легионеров в полевом лазарете, и двое из них вряд ли выживут. А еще троих, хотя жизни их и вне опасности, по словам главного хирурга, придется уволить со службы. Сегодня пополудни их необходимо доставить к побережью. К концу текущего года они должны вернуться в Рим.

— И что тогда? — Макрон печально покачал головой. — Жалкое пособие, на которое не прокормиться, и перспектива до конца дней просить милостыню на улицах. Право же, не та жизнь, за которую стоит цепляться.

Катон кивнул. В детстве он видел увечных ветеранов, выпрашивавших подаяние в грязных нишах форума. Для лишившихся здоровья людей это было единственной возможностью выжить, и, возможно, смерть и вправду была бы для многих из них лучшим выходом.

Катон неожиданно представил себя в роли убогого калеки и невольно поежился. У него не было семьи, так что в случае беды ему не приходилось рассчитывать на чью-либо помощь. Единственным человеком вне армии, которому он, может быть, не был безразличен, являлась Лавиния, но сейчас она вместе с другими рабынями и рабами из свиты матроны Флавии, супруги командира Второго, находилась на пути в Рим. Однако на нее рассчитывать нечего. Не говоря уж о том, что Лавиния не распоряжалась собой, Катон не слишком наделся на то, что такая красавица сможет любить калеку. И будет ли ему легче, если она останется с ним из жалости или из ложно понятого чувства долга? Макрон уловил перемену в настроении молодого человека и сам подивился тому, насколько он чуток к переживаниям паренька. Все оптионы, каких он знал до сих пор, были заурядными солдатами, чуть получше или чуть похуже, но Катон — совсем другое дело. Смышленый малый, грамотей и вместе с тем храбрый и находчивый воин, уже успевший проявить себя в деле. Другой на его месте нос бы задирал, а этот не высовывается. Надо думать, этот паренек далеко пойдет, если, конечно, проживет достаточно долго, чтобы успеть продвинуться. По правде сказать, Катон вызывал у своего командира смешанные чувства, он удивлял его, порой забавлял, а порой и восхищал.

— Не вешай нос. С тобой все обойдется. Раз уж тебе повезло остаться в живых, оказавшись в самом горниле еще зеленым новобранцем, значит, тебе на роду написана долгая жизнь. Не унывай!

— Есть не унывать, командир, — тихо отозвался Катон, прекрасно понимая, что это лишь слова утешения. Смерть не щадит никого, даже таких, как Бестия, — опытных, несгибаемых и умелых бойцов.

— Итак, на чем мы остановились?

Катон посмотрел вниз на восковую табличку.

— Еще один раненый с резаной раной бедра быстро идет на поправку. Он в лазарете, но через несколько дней встанет на ноги. Кроме того, у нас четверо ходячих раненых — эти все скоро вернутся в строй. Но на данный момент полностью боеспособными можно считать лишь пятьдесят восемь легионеров.

— Пятьдесят восемь, — хмуро повторил за ним Макрон. Бритты изрядно потрепали шестую центурию. На остров высаживались все восемьдесят бойцов, а теперь, спустя несколько дней, потеряно уже восемнадцать.

— Замены планируются, командир?

— Чтобы кем-то кого-либо заменять, надо доставить резервы из Галлии. Чтобы организовать переправу людей через пролив из Гесориакума, потребуется как минимум неделя.

— Так что пополнение мы получим не ранее чем после следующего сражения.

— Следующего сражения? — Катон выпрямился. — Какого сражения, командир?

— Не дрейфь, парень, это еще не самое худшее, — усмехнулся Макрон. — Легат собирал командиров и сообщил, что он получил весточку от командующего. Похоже, нам предстоит переправа через реку. Славную, большую, широкую реку. А на том берегу нас, ясное дело, будет ждать Каратак со своим войском… колесницами и всем прочим.

— А далеко ли это отсюда, командир?

— В одном дневном переходе. Судя по всему, Авл Плавт не собирается отираться возле реки. Он начнет переправу, как только мы подойдем.

— Но как же мы до них доберемся, до этих бриттов? — спросил Катон. — Я имею в виду, как мы переберемся за реку? Есть ли там мост?