Юрий Вронский - Необычайные приключения Кукши из Домовичей

Из патриарших палат на площадь Августеон Афанасий выходит вместе с Патроклом.

— Скажи мне, — спрашивает Патрокл, — отчего ты не хочешь сделать карьеру в гвардии? Здесь тоже нужны просвещенные и благочестивые люди, я и мои друзья оказали бы тебе немалую помощь.

Афанасий отвечает:

— Гвардейская карьера не для меня. Мне с младенчества нравилась жизнь созерцательная. Я гораздо более склонен к размышлению, чем к действию. Поэтому я и готовлюсь вступить в духовное звание.

— Ну что ж, дай тебе бог, — говорит Патрокл.

Не доходя изваяния императора Юстиниана, они прощаются, Патроклу надо идти в Большой царский дворец, где он служит, а Афанасий поворачивает направо, на Месу. Уже простившись с приятелем, Афанасий вдруг что-то вспоминает и окликает его.

— Дорогой Патрокл, — говорит он, — ты только что звал меня вступить в гвардию. Предлагаю тебе человека, гораздо более подходящего для этого дела, нежели я, — настоящего, испытанного воина, родом тавроскифа. Это Кукша, мой слуга, о котором я давеча говорил и которого ты великодушно помог мне выкупить. Среди тех, кто служит его царственности, есть и Кукшины единоплеменники, так что никого не удивит появление во дворце еще одного тавроскифа. А у тебя, между прочим, будет там верный человек.

Удивительный город Царьград! Здесь ничего не стоит умереть с голоду, но, если повезет, можно весьма преуспеть, даже не прилагая к тому особых усилий. Судьбу человека может круто повернуть сущий пустяк, случайная встреча или разговор двух приятелей Глядишь, вчерашний раб в один прекрасный день становится царским гвардейцем, получает меч и хорошее жалованье, носит красивую одежду и живет в царском дворце. Вот какие вещи случаются в Царьграде!

Когда-то Кукшу поразил своим богатством конунг Хальвдан Черный: чего только не было в его обширной усадьбе! Но против византийского царя мурманский конунг — жалкий бедняк, его жилище — убогая лачуга по сравнению с самым незначительным строением из тех, что составляют Большой царский дворец.

Этот дворец занимает огромное пространство и состоит из бесчисленного множества самых разнообразных зданий. Здесь семь перистилей — отдельно стоящих сеней с колоннадами, четыре церкви, девять часовен, столько же молелен, четыре караульных помещения с казармами для гвардейцев, три больших галереи, семь второстепенных галерей, пять палат для приемов, три трапезных, десять особых палат для членов царской семьи, библиотека, оружейная, открытые террасы, с которых можно любоваться морем, манеж, где царь с приближенными катаются верхом, две бани, восемь отдельных дворцов, окруженных садами, и гавань. Над всем этим возвышается башня, увенчанная крытой площадкой, похожая на сарацинский минарет. Башня имеет важное значение для безопасности государства, и в ней постоянно находится особый отряд.

При покойном царе Феофиле, отце нынешнего царя, жил хитроумный изобретатель Лев Математик. Ему пришло в голову связать царский дворец со всеми провинциями империи посредством светового вестника. Мысль эта понравилась царю Феофилу и была осуществлена.

На вершинах гор учредили световые посты. Каждый пост имеет большое вогнутое зеркало на оси, которое, запалив перед ним яркий огонь, поворачивают в нужную сторону. Огонь заслоняют и снова открывают, и это условное мигание обученные ромеи читают точно так же, как грамоту, привезенную гонцом на взмыленном коне.

С тех пор, едва в какую-нибудь провинцию вторгается враг, на тамошнем световом посту загорается огонь, другие посты передают сигнал дальше, и таким образом тревожная весть быстро достигает башни, стоящей в саду Большого царского дворца

Днем и ночью каждые два часа на вершину башни по витой лестнице всходят дозорные — четыре гвардейца, непременно ромеи родом, чтобы сменить своих товарищей и в продолжение двух часов зорко всматриваться в даль. Если на каком-нибудь световом посту дозорные замечают огонь, они тоже в ответ зажигают огонь, сообщая, что сигнал принят.

Башню, стоящую в саду дворца, царьградцы называют маяком или минаретом.

Кукша никогда не плутал в лесу, живя на родине, ему даже не приходилось задумываться, в какую сторону следует идти, он просто шел куда надо, как ходят лесные звери. Здесь же он теряется, в глазах у него рябит от золоченой лепнины, сверкающего мрамора, бронзовых дверей, резьбы по камню и по дереву. Ему кажется, что, если бы не маяк, гвардейцам ничего не стоило бы заблудиться, идя к месту несения службы.