Жан Оливье - Викинги и индейцы

Тюркер всегда был ужасным болтуном. Его проворный ум напоминал серебряные слитки, которым умелые ремесленники придают множество граней: он одновременно отражал все, что ему попадалось.

Но не время вести пустопорожние разговоры. Эйрик начал выказывать нетерпение.

— Клянусь вороном Одина, болтун, расскажи нам в двух словах, что произошло. Но сначала ответь на вопрос: Лейф еще жив?

— Не сердись, Эйрик. Девять дней назад Лейф еще был жив. В плену, но жив. Но дай мне рассказать все по порядку. Вы, викинги, мешаете все вместе, как вам заблагорассудится. Так вот, Лейф и его люди ставили в лесу капканы на медведя. Они должны были отправиться довольно далеко вниз по реке и вернуться лишь к ночи. Между тем, только на клены пала тень, как я услышал на той стороне шаги и звуки чужой речи.

— Ты не взял тогда копье или меч, чтобы защитить свой дом?

— Это было первое, что я хотел сделать, хотя я скорее домашний человек, а не рычащий воин, но с порога я увидел Лейфа, Торлома, Гуннара и Рунна Ирландца, направлявшихся сюда в обществе шести мужчин с круглыми головами, бородатых, как берсерки, одетых в плащи из козьей шерсти и кожаные штаны. Когда они оказались ближе, то подняли в моем направлении дротики с несколькими остриями, смеясь, как это при встрече делают друзья. На шеях у них висело множество рыбьих костей и зубов, и позднее я понял, что это были морские божки, которых они почитали, как мы— горных троллей.

— Оставь богов и троллей в покое и рассказывай нам о людях.

Тюркер перевел дух, и викинги подошли к нему чуть ближе. Они разинули рты от любопытства, как это делают исландцы, окружившие рассказчика саг.

— Так в Длинный Дом вошло зло. Но мы не могли еще знать, что это зло.

— Лейф довольно легкомысленно пригласил их к своему столу, если это были гэлы, — вскипел дядя Бьярни.

— Откуда ты это знаешь, Бьярни Турлусон? Клянусь козлами Одина, да, насколько я понял, мы имели дело с гэлами, но в моей голове все перемешалось. Их народ живет на континенте, где-то к западу от страны франков.

— Бретонцы, — восторжествовал дядя Бьярни. — Нет людей более драчливых и более ловких во лжи, но их суда могут сравниться с нашими славными кноррами, что плавают в открытом море.

— Ты и вправду знаешь все, что творится под небесами, Бьярни Турлусон, но дай мне сказать. Мы легко общались с этими людьми, так как Рунн Ирландец понимал их язык достаточно хорошо, чтобы передать нам, о чем они говорят. Я понял, что их много дней подряд несло штормом к западу, но, клянусь Тором, я не знаю, где они находились в тот момент. Они подошли наконец к большому острову, окутанному туманом, где и сразились с краснокожими людьми, которых страшно испугались. В тот момент у них в распоряжении было два судна, большое и маленькое, а их самих насчитывалось тридцать пять или сорок. От двух краснокожих, которых они взяли в плен, вероятно, скрелингов или мандатов, они узнали, что если продолжать плыть на запад, то они увидят очень богатую большую землю и кишащую рыбой реку. Так что шестеро из них на маленьком судне и спустились по этой реке до Кросснесса.

Тюркер заметил рог, который Гуннланг носил у себя на боку.

— Дай мне твой рог с пивом, Гуннланг! От разговоров пересыхает в горле, а я уже девять дней не пил ничего, кроме родниковой воды.

Гуннланг протянул рог, и франк, дрожа, выбил из отверстия деревянную затычку. Он жадно выпил пиво и с сожалением вернул рог Гуннлангу.

— Предатели! Сыновья трусливых рыб!.. У нас здесь было столько винограда, готового вот-вот созреть…

— Продолжай! — отрезал Эйрик.

— О! Все оказалось просто. Гэлы напились, наелись, нарассказывали всяких небылиц и похвалили Лейфа за его дом и амбары. Тем временем вернулась Иннети-ки. Она щедро угостила их маисовыми и просяными лепешками и даже спела для гостей. Клянусь троллями, для нее эти проклятые гэлы были двоюродными братьями викингов, какими приходятся манданам осейджи и микмаки. Лучше бы мы напоили их и бросили в реку… Лейф же, напротив, велел растянуть шкуры на еловых ветвях и пригласил шестерку провести ночь под крышей Большого Дома. Бретонцы в радостью согласились и еще какое-то время пели, чтобы отблагодарить Лейфа за его гостеприимство.

— И что ж, вы пошли спать?

— Торлом охранял вход в поселок. Я ушел вместе с Орном и Гуннаром, поскольку ночевал в давильне возле валуш, и пожелал спокойной ночи этим двум, спавшим в меховом складе. Рунн Ирландец остался в доме Лейфа с бретонцами.