Фест шел к нему, обходя горящую хижину.
– Я пытался зайти с задней стороны, – ответил Марк. – Но уже поздно.
Фест кивнул. Они стояли рядом, глядя на ужасную картину. Перед ними ревело пламя, огонь освещал долину, окрашивая облака в розовый цвет. Наконец Фест тихо произнес:
– Значит, Брикс предпочел смерть сдаче… Хорошая смерть в данных обстоятельствах. Но Цезарь будет в ярости.
– Да, – согласился Марк. – Будет.
– По крайней мере, это своего рода победа. Восстание подавлено. Это не понравится его врагам в сенате, но он сможет начать кампанию в Галлии.
Марк рассеянно кивнул, глядя на скалы, окружающие долину. Внезапно он заметил в скалах слабое движение. Марк напряг зрение и снова его увидел, в последний раз. Это мог быть человек, но на таком расстоянии трудно было определить.
– Марк?
Мальчик повернулся к Фесту.
– В чем дело? – спросил телохранитель Цезаря, озирая горы. – Ты что-то увидел?
– Нет, ничего. Всего лишь птицу. Но она уже улетела.
Берег Греции, 3 месяца спустя
– Прямо по носу с правого борта – Лехей, порт Коринфа, – сказал капитан торгового судна, указывая на каменистый берег.
Марк увидел белые здания с красными черепичными крышами, спускающиеся по склону к морю.
– При этом ветре мы будем в порту уже к концу дня, – добавил капитан.
Он посмотрел на широкий парус, чтобы удостовериться, что тот хорошо натянут, и вернулся на корму.
Марк продолжал смотреть на берег Пелопоннеса, то исчезающий, то появляющийся из-за легкой качки корабля на водах Коринфского залива. Несколько чаек, сопровождающих корабль, летали вокруг мачты, четко выделяясь на фоне ясного голубого неба. «Хорошо быть живым в такой день», – подумал Марк. Ветер трепал его темные волосы, свежий солоноватый морской воздух наполнял легкие.
Несмотря на напряжение, возникшее между Марком и Цезарем после сдачи мятежников, проконсул все-таки сдержал слово. Рабов вернули их хозяевам невредимыми, и к зачинщикам не применялись какие-то особые меры. Пламя сожгло хижину Брикса дотла. В дымящихся руинах не было найдено никаких костей. Пламя было таким сильным, что поглотило все, даже бревна, подпирающие крышу. Цезарь объявил всем, что Брикс поджег хижину и покончил с собой. И никто не посмел усомниться в его вердикте. Вопрос был закрыт. Что касается Децима и его людей, они сразу исчезли – без сомнения, направились в Рим, чтобы укрыться в доме Красса.
Позднее, вернувшись в Аримин, Цезарь встретился с Марком последний раз, отдав ему Лупа. Поскольку он уже был готов идти в Галлию, окруженный армией с личной охраной в пятьсот ветеранов-легионеров, нужда в домашних защитниках отпала. Фест и еще два телохранителя были отправлены вместе с Марком в Грецию. Напоследок Цезарь дал Марку свиток, скрепленный печатью проконсула:
– Это рекомендательное письмо. В нем я прошу любого, кому его предъявят, оказать тебе помощь в поисках твоей матери.
Марк склонил голову:
– Я очень тебе благодарен, Цезарь.
– Надеюсь, что так. Я не люблю, когда мной манипулируют, тем более если это делает двенадцатилетний мальчишка. Мои обязательства по отношению к тебе выполнены, молодой Марк. Мы больше не увидимся. Если когда-нибудь ты появишься на пороге моего дома, я вышвырну тебя на улицу.
– Я понимаю.
На этом они расстались. Генерал остался в своем кабинете обдумывать план кампании в Галлии, а Марк поспешил прочь. Подходя к двери дома, который Цезарь сделал своим штабом, он услышал за спиной шаги.
– Марк, подожди!
Это была Порция, взволнованная, задыхающаяся от быстрой ходьбы.
– Мне сообщили, что ты уезжаешь.
– Лучше сказать, меня прогнали, – улыбнулся Марк. – Твой дядя больше не хочет меня видеть.
– О-о… – Порция помрачнела. – Значит, и я больше никогда тебя не увижу.
Марк печально кивнул.
– Как трибун Квинт? – спросил он.
Порция пожала плечами, разочарованная этим вопросом:
– Он очень страдал от холода. Хирург сказал, что у него обморожение. Когда он поправится, то присоединится к дяде.
– Это хорошо, – снова кивнул Марк.
Они посмотрели друг на друга. Порция взяла его за руки и слегка сжала их. Марк почувствовал, как что-то надавило ему на ладонь. Потом Порция повернулась и убежала, смахивая слезинку.
Марк остановился у тяжелых ворот в ожидании, пока привратник их откроет. Бросив последний взгляд на убегающую Порцию, он покинул дом. За воротами он разжал ладонь и увидел тяжелое золотое кольцо. Рубин сверкал в оправе, как кровавая слеза.
Читать дальше