Евгений Лундберг - Кремень и кость

В течение многих месяцев трудился Чернобородый в глубине пещеры, нанося на выглаженную кремнями стену очертания зубра. Зубр был изображен смертельно раненым. В брюхе его торчали мастерски сделанные дротики.

Отныне новое оружие перед употреблением складывалось у ног нарисованного на стене зубра. Оно уже не нуждалось в испытании. Пробитую дротиками шкуру взял на одежду Самый Высокий. Он долго прилаживал шкуру так, чтобы у плеча, рядом с головою развевалась густая звериная грива.

Из поколения в поколение улучшались копья и дротики. Древко то удлинялось, то укорачивалось. Менялись формы зубцов. Северные олени встречались все реже. Их вытесняли легконогие олени с рыхлою сердцевиною рогов. Пришлось еще осмотрительнее работать над оружием и устраивать дальние экспедиции за материалом.

Чем легче и надежнее был материал для копья, тем оно становилось длиннее. Откинувшись назад и стремительным движением перегнув тело, охотник с силою кидал его в цель. Спустя ряд веков копья стали вкладывать в длинный продолбленный и сглаженный жолоб из оленьего рога. Тупым концом копье упиралось в перегородку. Размахом руки охотник выбрасывал копье из жолоба, и оно приобретало несравнимую меткость.

Богаче становились узоры, выведенные на теле, сложнее орнаменты на оружии…

Охотники поставили в лесу западню. К пруту был привязан кусок мяса, а сверху на него надавливала доска с тяжелым камнем.

На следующий день они пришли к западне. Мясо исчезло. Доска лежала на земле. Трава вокруг была примята. Кто-то нашел добычу и присвоил ее.

Охотники задумались над западнею.

— Добыча не мне и не тебе, а племени. Двуногий шакал взял ее, — выразил свое мнение о похитителе тот, кто поставил западню.

— Мы видели твою западню, она была пустая, — хором ответили товарищи.

— Западню видели, а шакала не видели. Все равно! — возразил охотник.

Положение казалось безвыходным. Тогда к западне подошел охотник-рисовальщик. Он сказал коротко и убедительно:

— Надо взять доску домой.

Доску отнесли в пещеру. Около двух месяцев работал над нею художник. Это было не важно. Время ценилось мало. На доске было вырезано три рисунка: охотник ставит западню; охотник находит западню пустою, а добычу уносит существо о двух ногах, с шакальей мордой. Шакал, унесший добычу, лежит без головы.

Западню установили на старом месте и заложили приманку под доску. Добыча больше не пропадала. Любитель чужой добычи понял смысл предостережения или может быть не понял, но очертания, выбитые человеческой рукою на западне, внушили ему суеверный страх. Все, что непонятно, опасно. Фигурки на доске представлялись таинственными хранителями западни.

Не равны люди силою, не равны и удачею. Неодинаково кормит их земля, и неравна их добыча. А мастерство еще больше отличало их друг от друга. Отдельные роды разрастались неравномерно.

( примечание к рис.)

Это неравенство смягчалось тем, что человек не имел прочной семьи. Жены переходили из дома в дом, и лишь немногие из них, жены старейшин и отборных людей, боялись потерять то, чем владели благодаря мужчинам. Еще случались порою в отмену обычая тесные дружбы между особо подходящими друг к другу мужчинами и женщинами, продолжавшиеся иногда годы.

Только младшие члены племени, юноши и девушки, жили постоянным радостным и свободным содружеством. Они вместе исполняли положенный им труд, вместе веселились и лакомились, пока не приходила зрелость.

Поселения разрастались. Земля населялась неторопливо и малоприметно. То с полудня, то с восхода появлялись и проходили мимо медвежьего становища чужие племена. Встречи вели к столкновениям. Бродячие люди были слабее полуоседлых. Лилась кровь на равнине и в лесах, на древнем костре горели побежденные; сердца их поедали победители. Проходили века, и бродячие племена становились все многочисленнее и сильнее. Теперь обе стороны были настолько вооружены, что старейшины требовали осторожности и избегали вражды. Пришельцы будили любопытство среди беспокойной части племени. Голод и тяжелые годы обостряли это любопытство. Снова, как в века седой древности, начали откалываться от племени отдельные беглецы или бродячие орды.