Надежда Кремень - Белолуние

Если бы не рассказы Мудрейшего, принц Рени, принцесса Лаэнца, мидав Золто и малыш Саватор по прозвищу Синий Жук не вернулись бы во дворец до самого ужина. Да и к ужину – тоже. Причиной тому была весна, внезапно посетившая Аштарские горы и, увы, по всем прогнозам кратковременная. Тёплый ветер принёс с ливарийских лугов ароматы первоцветов. Ошалевшие от неожиданного тепла птицы заверещали в кружевных зарослях. Бабочки, мухи и мошки бесстрашно вырвались из ледяного плена. Водопад у дороги ожил и зазвенел, обещая вскоре превратиться в бушующий поток.

В такую погоду хотелось бродить по узким тропкам, дышать благоухающим весенним воздухом, ловить зазевавшихся насекомых, чтобы немного подержать на ладони и снова выпустить на волю. Однако едва гувернантка сообщила о приезде его Мудрейшества, дети наперегонки бросились в Большой каминный зал.

– Хотите знать, что было дальше? – ухмыльнулся Мудрейший, едва завидев воспитанников.

Ему никто не ответил. Все знали, что спрашивает он просто так. О том, как давно дети ждут продолжения истории, во дворце не слышал только глухой.

– Что ж, – его Мудрейшество с юношеской ловкостью прыгнул в любимое кресло и кивком головы пригласил слушателей занять места у камина, – сегодня я расскажу вам о том, как его Величество Витас Первый… Впрочем, не буду забегать вперёд. Последовательность – едва ли не главное в рассказе, друзья мои. Слушайте же! Тот день выдался ярким и солнечным, что нередко бывает в первой половине осени…

День выдался ярким и солнечным, что нередко бывает в первой половине осени, и, когда ночь окутала горы, ни единое облачко не заслоняло крупную белую луну.

Когда трое конных миновали частокол, символически ограждавший поселение, в домах уже не горел свет. Лишь из-за ворот придорожного трактира доносились отрывистые выкрики.

Первый всадник откинул капюшон, и тень на покосившемся дощатом заборе обнаружила женские черты: аккуратную головку, тонкую шею и выбившиеся из причёски длинные пряди.

Женщина кивнула одному из провожатых:

– Пора, Фили. Когда разыщешь того господина, скажи, что Данория Палле ожидает его на постоялом дворе…– она покосилась на вывеску, прибитую к почерневшим доскам, – … на постоялом дворе «Логово вепря».

– Не опасно ли вам здесь оставаться, госпожа? – голос у Фили был совсем юный.

Та, что называла себя Данорией Палле, тряхнула головой:

– Не теряй времени, мой мальчик! Я буду ждать его сегодня же, в какой бы час он ни явился.

– Что если он не придёт, госпожа? – спросила Данорию вторая спутница, провожая юношу взглядом.

– Он придёт, Дора, – убеждённо заявила хозяйка. – Этот человек ненавидит загадки, и сразу захочет узнать, кто назначил ему свидание в столь позднее время.

Сказав это, госпожа Данория уверенно постучала в ворота. Не дождавшись ответа, она забарабанила громче, и вскоре внутри завозились. Лязгнуло железо, скрипучий голос поинтересовался:

– Кого принесла нелёгкая?!

Дора намеревалась что-то ответить, но хозяйка жестом приказала ей молчать. В ворота протиснулась седая голова трактирщика, похожего на хорька, пойманного в курятнике.

– Кого принесла нелёгкая, ядрёный пень?! – прошипел мужичишка, вглядываясь в темноту.

Госпожа Данория молча протянула ему свиток.

Дорожная грамота, в которой значилось, что советница варийского короля, Данория Палле следует из Варии в Миравию с дипломатической миссией, открывала перед ней все двери. И неважно, что миссия была вовсе не дипломатической, а печать на грамоте – поддельной. Госпожа Данория действительно следовала из Варии в Миравию, но об истинной цели её путешествия хозяину знать не полагалось.

Пока трактирщик суетился, показывая знатной даме лучшую комнату, выгодно отличавшуюся от прочих полным отсутствием крыс и малым количеством постельных клопов, Дора принесла кувшин с горячей водой, чтобы госпожа могла умыться с дороги. Данория велела хозяину держать её визит в тайне, нисколько не сомневаясь, что уже к утру о нём будут знать не только на постоялом дворе, но и далеко за его пределами. Раскрытие инкогнито её, впрочем, ничуть не заботило. Госпожа Данория рассчитывала покинуть гостеприимное село раньше, чем первые лучи солнца выглянут из-за верхушек деревьев. Но прежде следовало дождаться посетителя, который непременно придёт, когда Фили сообщит о её приезде.