Георг Борн - Бледная графиня

– Не женщина, не человек… – улыбаясь, повторил Бруно. – Что за истории случаются у вас в Варбурге? Внизу у моря появляется старый Вит, наверху в замке – графиня-вампир…

– Да, старый Вит – это тоже одна из тайн замка, – важно заметила старуха, сопровождая свои слова многозначительным жестом. – С него-то все и началось. Он был правой рукой покойного графа и вот в конце концов стал графине поперек дороги. И первым оказался ее жертвой. Всегда был здоров, а тут вдруг захворал, стоило ей появиться в замке, и вынужден был убраться оттуда. Он выглядел тогда так, будто в жилах его не осталось ни кровиночки – она все высосала.

– Гм! – вырвалось у Бруно, с трудом скрывавшего недоверчивую улыбку, которая так и просилась ему на уста.

Рассказ старухи, несмотря на всю свою фантастичность, все-таки заинтересовал его. Бруно придерживался того мнения, что во всякой лжи всегда есть доля правды. Вот эту-то крупицу истины и хотелось ему раскопать в тех нелепых обвинениях, которые народное суеверие возводило на графиню Камиллу.

– Разве старый Вит что-нибудь говорил об этом? – спросил он старуху.

– Никогда ничего не говорил. Но он и не чувствовал, что из него пьют кровь, и другие ничего не чувствовали. Но все старые люди знают, что это – правда. А посмотрите на нее – она красива, но всегда бледна как смерть. Жалко мне юную госпожу, дочку покойной графини, царство той небесное.

Упомянув покойную графиню, старуха выпустила из рук посох, отложила в сторону хворост и набожно перекрестилась.

– Почему это вы жалеете молодую графиню? – встревожился Бруно. – Разве ей что-нибудь угрожает?

– Теперь наступает ее очередь. Так-то. Раньше графиня не смела к ней подступиться, и девочка была в безопасности. Но недавно ей исполнилось шестнадцать лет, и графиня скоро примется за нее.

– Знаете что, милая, – строго сказал асессор, – вы ведь выдвигаете тяжелое обвинение против графини. Чем вы можете подтвердить свои слова?

– Я вовсе не делаю из этого тайны, да и любой здесь подтвердит. Это чистая правда, молодой господин. Начнем со старого Вита: после того как он ушел из замка, он поселился внизу в деревне и принялся рыбачить, чтобы заработать хоть несколько грошей. Там, внизу, ему как будто стало лучше. Но она и там не давала ему покоя. Ей мешало, что он еще жив. Ей хотелось совсем доконать его. И вот однажды, должно быть ночью, она высосала из него последнюю кровь. Когда он в воскресенье выехал на лодке в море и там поднялась буря, у него не хватило сил выгрести, и он не вернулся…

– В воскресенье?

– Да, это случилось в воскресенье. В воскресенье умерла и графиня Анна. Должно быть, в этот день могущество ее набирает полную силу.

Бруно неприятно поразили слова деревенской нищей – сегодня тоже было воскресенье, и он вдруг испугался за Лили.

– Но кто-то же раскрыл тайну замка? – спросил он.

– А никто. Все само по себе раскрылось. Довольно долго никто ничего не замечал, а потом сразу и заметили. И все стало ясно как Божий день. Да что говорить, стоит только взглянуть ей в лицо, и сразу все видать. Первым, значит, был слуга Вит. Тогда же прошел слух, что графиня Анна захворала, а гостья осталась ходить за ней. Гостья – это нынешняя госпожа. Покойная госпожа никогда не болела, мой пригожий молодой господин, всегда была здорова, к счастью для нас, бедняков. И вдруг начала бледнеть, хиреть прямо-таки на глазах. А когда она умерла, то казалось, что в ней не осталось ни кровинки – я ведь видела ее в часовне… Ах, Боже мой!

При одном воспоминании об этом слезы потекли из выцветших глаз старухи.

– Ах, как страшно она выглядела! Совсем желтая, вся высохшая – кожа да кости. Ни капельки крови не осталось в ее теле. Она была второй. Настала очередь и третьего. Покойный граф был третьим. Ей удалось обворожить его, и он допустил ее к себе и сделал графиней. Из деревни ни один не пошел к ним на свадьбу. Все плакали и горевали еще по графине Анне. И что же случилось потом? Граф был высокий, крепкий, бодрый мужчина. Самая горячая лошадь становилась в его руках кроткой, послушной овечкой… любого кабана он мог одолеть один на один. И не он ли захворал в прошлом году? Не из него ли была высосана вся кровь, отчего он и умер? Я была в часовне – один только раз после смерти графини была я наверху – и видела усопшего графа. Весь высохший, совсем желтый, как воск. У него тоже не осталось ни капельки крови во всем теле.

Бруно видел графа на смертном одре, чего вовсе не хотела графиня, так что дело дошло даже до крупной ссоры, и вспомнил теперь, что тут-то старуха была права.