Евгений Анташкевич - Нашествие

Перед посадкой в лодки он осмотрел солдат: в казармах они оставили всё лишнее, при них было только оружие, притороченные к ремням сапёрные лопатки, фляги с водой и санитарные пакеты. Впервые за несколько дней Кэндзи осмотрелся сам, он глянул на свою форму и обнаружил, что она сильно изменилась: френч посерел и смялся на локтях, галифе, наоборот, посветлели, особенно на коленях, где они попросту вытерлись; на носках сапог появились царапины от острых камней; а кожаные портупеи и ремень пропитались потом, почернели и уже не были так похожи на только что полученные со склада. Поэтому на последнем совещании он уже не чувствовал себя чужим и новичком.

Ему и его солдатам были выданы железные шлемы, очень громоздкие, неудобные и звонкие, когда они ударялись о железо винтовок или фляг. Между собой они договорились, что оставят их у подножия сопки Заозёрная.

На тот берег уходило сразу несколько разведывательных групп.

Столкнули лодку ровно в 24:00, на вёслах за двадцать минут дошли до противоположного берега и быстрым шагом стали продвигаться к подножию ближайшей сопки Богомольная. Была пасмурная ночь, в воздухе висел мелкий дождь, он же хлюпал под ногами, и было темно так же, как неделю назад в кузове грузовика. Только сейчас Кэндзи снова обратил внимание, что Коскэ подкашливает и перхает. Он вспомнил, что то же самое слышал в кузове, и ещё хотел спросить, не болен ли он, потом забыл, потому что больше не слышал.

– Что это с вами, Коскэ? – тихо спросил он, когда, отойдя от берега, они остановились, чтобы вылить из обуви воду и поправить амуницию.

– Это со мной всегда так, когда я переживаю… за товарищей! – ответил Коскэ.

Кэндзи удивился, но не успел переспросить.

– Вы не волнуйтесь, господин лейтенант, я сейчас начну тихо петь, и всё пройдет!

Кэндзи снова не успел ничего ни спросить, ни сказать, а Коскэ тихо запел:

Это была известная военная песня, довольно бодрая, она распевалась на манер строевой, однако Коскэ пел очень медленно, буквально тянул и действительно перестал кашлять. Песня закончилась, и он, пристроившись слева от Кэндзи, хотя все остальные солдаты шли гуськом – буквально след в след, стал снова объяснять, что когда он говорит или поёт, если очень тихо, то уже не кашляет и у него не перехватывает горло. Кэндзи хотел ему запретить, но потом подумал, что, пока они идут по своей территории, пусть говорит, если ему так лучше, или поет.

– Ветер оттуда, – тихо сказал Коскэ, – с востока, с сопок, от них! Ночью нагретый воздух опускается к реке… А хорошая песня, правда? А вы, господин лейтенант, видели кино про лейтенанта Гаяси, оно так и называлось «Хитрость лейтенанта Гаяси»?..

Коскэ уже шёл чуть впереди, местность от реки и до сопки Богомольная была болотистая, поросшая низким кустарником, по карте их маршрут, если идти напрямую от берега до подножия, мог занять не больше получаса, но было очень темно. Иногда Коскэ неожиданно придерживал Кэндзи рукой, и они проходили по самому краю жидкого болота или залитого водой поля, и все солдаты следовали за ними, и при этом он не переставал что-то шёпотом рассказывать, как будто они шли не по незнакомой местности, а по улице в родной деревне Коскэ. Кэндзи снова и снова убеждался, что Коскэ видит ночью как кошка, а Коскэ продолжал:

– Уже вот-вот! Прямо и чуть восточнее будет деревня…

– Хомоку. – Кэндзи вспомнил обозначения на карте.

– …а за ней озерко, видите туман? И сразу можно будет идти правее, вдоль подножия… А когда мы с отцом и матерью приехали в Осаку, к её сестре, к моей тётке, мама сначала не разрешала мне ходить в кино. Один раз её напугал этот глупый кацубэн в такой смешной плоской шляпе, как носят эти, бака гайдзин. Он стоял перед плакатом, на котором на коне был изображен лейтенант Гаяси, и кричал: «Подвиг лейтенанта Гая-я-си! Японский офицер в лагере красных казако-о-ов! Секреты русских гаре-е-емов!» Честное слово, мама, когда это услышала, она строго-настрого запретила мне, только папа её уговорил, мол, пусть сходит и посмотрит на настоящих японских героев. Это ведь знаменитый фильм про мужественного лейтенанта! А как он отбивал Ханаэ? Помните – дочку маньчжурского советника, которую во время прогулки украли красные казаки?.. Вон деревня и озеро, господин лейтенант, слева, а впереди сопка…

Кэндзи ничего не видел.