Кристиан Жак - Глаз сокола

Бабуин надкусил смокву и кивнул.

— Думаю, чем больше преступников понесет наказание, тем более светлым станет будущее и тем крепче — государство! — продолжал носитель царской печати, выпив чашу прекрасного вина.

Большой Белый согласился и с этим.

С каждым днем в и дение Нармера обретало все большую ясность. Разделение страны на провинции прошло успешно, торговля развивалась бурными темпами, что способствовало росту всеобщего благосостояния. Всюду строились храмы во славу богов.

И все же царь часто хмурился.

Это, разумеется, беспокоило Нейт.

— Что тебя гнетет?

— Молчание Предка. Разве не преодолел я седьмой, последний этап пути? Ему судить, но что еще я могу сделать, чтобы получить его одобрение?

Беспокойство супруга было обосновано, и царица не произнесла слов утешения. Действительно, получить одобрение Предка было очень важно. Без этого правление Двумя Землями не станет по-настоящему законным и все созданное может разрушиться в одночасье.

Напрасно Нейт искала ответа у своей покровительницы — великая богиня молчала. Стараясь справиться с беспокойством, царь исполнял свой долг перед народом и посещал провинции, одним своим присутствием укрепляя мир.

Когда о причине молчания Предка спросили Большого Белого, он был категоричен: никто не сможет заставить Предка заговорить, а решение его будет бесповоротным.

Низкие столики, кресла, складные стулья, циновки, ложе, подушки, льняные простыни, корзины, ларцы для одежды, печь для выпечки хлеба, чердак, погреб, умывальная, мыло, благовония… Старик наслаждался всеми этими удобствами, понимая, жизнь стала такой прекрасной благодаря усилиям царя. Вспоминая тяжелые годы юности, когда приходилось трудиться из последних сил, чтобы выжить, он придумал для себя правило: в несчастье вспоминай счастливые моменты, в счастье забывай о них. Если вспоминать об этом и в счастье, зачем нам тогда несчастья?

Выпив утреннюю порцию белого вина, носитель печати отправился во дворец, чтобы присутствовать на исключительно важном заседании большого Совета. По пути он повстречал Повелителя кремня.

— Ходят слухи, что Нармер болен.

— Не болен, а встревожен.

— Снова Крокодил?

— Нет, конечно! Он держит свое слово, и столица его провинции становится настоящим чудом. Там все живут в мире и благоденствии. На Юге и на Севере правители провинций, назначенные царем, гордятся его доверием, и, уж поверь мне, я за ними приглядываю!

— Что же тогда тревожит нашего государя?

— Он ждет решения Предка. Преодолел ли он седьмой и последний этап?

Повелитель кремня удивился.

— Разве можно отрицать его заслуги?

Старик ничего на это не сказал. Сановники вошли в зал для приемов, поклонились царской чете и после приглашения сели по обе стороны от Большого Белого.

Умудренного опытом Старика поражало то, что единственный выживший член жалкого клана Раковины смог пройти путь, предначертанный Предком, по которому запрещено следовать смертным. Это не укладывалось в его голове. Видно, ему суждено умереть глупцом, и оставалось только с этим смириться! Хорошо, что боги избрали человека достойного и способного создать новый мир. Служить ему было истинным счастьем.

Старику всегда нравилось присутствовать на заседаниях большого Совета. Не останавливаясь на достигнутом, царь открывал все новые пути, ведущие к процветанию Двух Земель, и по приказу Старика за работу тотчас же брались писцы. Со скандалистами же и лентяями у носителя печати разговор был короткий.

На этот раз происходившее на Совете тоже не разочаровало Старика.

— Разделив страну на провинции, мы научились управлять пространством, — начал Нармер. — Остается научиться управлять временем. Кланы жили по лунному циклу. По совету Большого Белого я устанавливаю календарь, который основывается на движении солнца. В нем будут три сезона по четыре месяца каждый, в каждом месяце — по тридцать дней и пять дополнительных дней, знаменующих рождение богов. Праздники зададут ритм году, а на рассвете, в полдень и на закате каждого дня я буду воздавать почести приходу света, и тайному, и явному.

Большой Белый кивнул в знак одобрения. Монарх верно понял продиктованное им.

— Формулы силы следует сохранять и передавать, — продолжал царь. — Еще мы будем вести летопись, которая увековечит наше царствование.

— Что следует в ней упоминать, ваше величество? — спросил носитель печати.