Хуан Гомес-Хурадо - Легенда о воре

Де Гроот послал одного из слуг за водой и полотенцем, чтобы привести себя в порядок, на его лице еще остались следы полученного оскорбления. Он закрыл глаза, слыша лишь песню журчащего в центре дворика фонтана, пока наконец-то не успокоился. Варгас был не из тех, кому нравились проявления чувств, де Гроот это понял, как только поступил к нему на службу. Шестнадцать лет назад, когда фламандец томился в темнице за то, что ударил другого офицера, Варгас вошел туда и перемолвился парой слов с тюремщиком. Тот приказал привести де Гроота и двух других громил, таких же здоровенных и безжалостных, как и фламандец. Тюремщик объяснил, что это важный купец, который ищет телохранителей, после того как последний не смог переварить добрую толедскую сталь.

Варгас не задавал вопросов, просто подошел и посмотрел им в лицо, так близко, что они чуть не столкнулись носами. Другие беспокойно переминались с ноги на ногу. Де Гроот был единственным, кто выдержал пристальный взгляд, не моргнув глазом, хотя черные глубокие глаза торговца вызывали у него мурашки. В тот же вечер он в первый раз оказался во дворе, где сейчас пытался успокоиться.

Уже тогда состояние Варгаса была весьма значительным, хотя никто этого не сказал бы при взгляде на его дом снаружи. Дом с широким фасадом построили по мавританскому обычаю, со внутренним двориком. Без окон, из голого и грубо обработанного камня, совсем не в том стиле, который нынче пользовался популярностью у знати и людей, что, как и Варгас, разбогатели на торговле с Индиями. Огромные дворцы, помпезные гербы на дверцах карет, десятки слуг. Ничто из этого не относилось к его господину, тот держал минимум челяди и вел скромный образ жизни. Однако в саду каждые три месяца сажали новые растения, а мебели в жилых покоях позавидовал бы и король, если бы соизволил бросить мимолетный взгляд на плебея.

Слуга вернулся с принадлежностями для умывания. Выйдя из задумчивости, де Гроот быстро вытер лицо круговыми движениями, пока большое белое полотенце не превратилось в грязную тряпку. Фламандец с омерзением бросил его на пол.

- Дон Франсиско у себя в кабинете?

- Да, капитан, - ответил сквозь зубы слуга. - Но у него встреча.

Должно быть, из тех, что часто проходили в особняке. Де Гроот различил в голосе слуги ненависть и заметил брошенный на него косой взгляд, когда он уронил полотенце.

- Думаешь, это меня волнует, болван? - с его фламандским акцентом это прозвучало как "болфан".

- Сеньор, я просто подумал...

- Мне начхать, о чем ты думаешь. Ступай в бордель и расскажи об этом своей шлюхе-матери, да и ей тоже без разницы.

Разъяренный оскорблением слуга чуть дернулся в сторону де Гроота, и тот предусмотрительно положил руку на рукоять шпаги. Слуга застыл. Смущенный и униженный, он развернулся и ушел, не проронив ни слова.

Фламандец довольно улыбнулся. Единственное, по чему он скучал из армейского прошлого, так это по власти, которую давал чин над подчиненными. Теперь он оставался в стенах этого дома, за исключением считанных случаев, когда выполнял поручения Варгаса. Например, сопровождать груз золота из Индий до монетного двора, как в этот день. Тогда он мог заглянуть в таверны и бордели в поисках драки, в которой нуждался, чтобы вновь почувствовать былую гордость.

Он направился к кабинету Варгаса, находящемуся на третьем и последнем этаже. Вдоль всего обращенного во двор фасада протянулся балкон с мраморной балюстрадой, соединяющий все помещения дома. Темный первый этаж предназначался для слуг, животных и рабов, а на верхних этажах находились редко используемые жилые покои. С тех пор как пять лет назад умерла жена Варгаса, а их сын уехал учиться во Францию, жизнь купца протекала в кабинете и спальне. Он часто выходил, чтобы заключить сделки на ступенях собора или посетить верфи и, конечно, на ежедневную мессу, но когда оставался в доме, редко покидал свой рабочий кабинет.

Посреди коридора де Гроот столкнулся с Кларой, юной дочерью экономки, которая несла несколько простыней. Де Гроот не посторонился, так что девушке пришлось прикоснуться к нему плечом, когда она проходила мимо. Капитан шлепнул ее по заду, на что девушка ответила яростным взглядом.

- Смотри, куда идешь, девочка. Если несешь тяжести, то дай настоящему мужчине тебе помочь.

- Когда увижу такого, то непременно его об этом попрошу, - отозвалась Клара, удалившись и не дав Грооту возможности ответить на дерзкое замечание.

"Однажды твоему змеиному языку найдется лучшее применение, сучка", - подумал капитан, пронзая взглядом спину Клары и чувствуя, как в нем разгорается желание. Даже простая одежда девушки не могла скрыть ее прекрасную стройную фигуру. Фламандец спросил себя, осмелится ли он когда-нибудь зайти с ней дальше приставаний и намеков. Если бы не господин, который особо предупредил де Гроота, чтобы держался от Клары подальше, он давно бы уже завалил ее на конюшне или в сарае и лишил девственности прямо на бадье с кормом для лошадей. Может, когда-нибудь он так и поступит, только чтобы поглядеть, как это высокомерие превратится в мольбы о пощаде. В конце концов, это будет слово рабыни против его слова.