Олег Соколов - Испанская война и тайна тамплиеров

– Ну так вот, – продолжал Жак, – когда вы пошли в горы, чтобы штурмовать этот монастырь, я и еще несколько слуг и нестроевых с повозками остались в этой деревне с очень трудным названием. Не припомню, как она называлась…

– Неважно, – прошептал Анри, – продолжай.

– Колонна войск под вашим командованием двинулась в горы. Сначала все было тихо, а потом как затрещало, загудело! Несколько часов все горы только и ходили ходуном от пушечных выстрелов, а потом как грохнуло что-то страшное! Даже в деревне все окна затряслись и зазвенели! А потом стало совсем тихо, жуткая такая тишина настала… Вечером начали возвращаться солдаты, раненых было много, очень много. Из Хаки специально прислали повозки, и какой-то адъютант коменданта прискакал тоже и начал распоряжаться… А я у всех спрашиваю: «Что с командиром?» – а раненые ничего не знают, только разводят руками, наконец, кто-то сказал, что вы погибли. Я с вопросами: «Как? Что? Куда? Где тело?» Но никто ничего не знал. Наконец, когда стало совсем темно, спустился с гор первый отряд под командованием офицера. По-моему, того, который был из форта Хаки. Я бросился к нему, он мне отвечает: «Командир эскадрона де Крессэ пал смертью храбрых в бою в тот момент, когда испанцы взорвали склад с порохом»…

Ну я в слезы… Спрашиваю, где тело, а он говорит: «Ничего не знаю. Нам поступил приказ срочно возвращаться в крепость». Только утром начали возвращаться те войска, которые пришли с нами из Сарагосы. На повозках везут раненых. Вашего друга Монтегю везут. Лежит он, весь замотанный бинтами, только стонет и ничего сказать не может… Испанца того привезли, помните, который за нас сражался, кажется Луисом звали, он убитый был… А что с командиром батальона Жераром, я не понял, то ли убили, то ли ранили, сам я его не видел…

В общем, страсть сколько наших полегло, и все больше от этого взрыва. Но никто ничего о вас не знает. Я говорю: «Ну как же так! Это же ваш командир!» Все пожимают плечами, отвечают: «Взрыв, много трупов, там врачи разбираются». Тогда я думаю, побегу туда сам, ну и стал на гору лезть по дороге. И только тут смотрю, едут поляки на конях, а за ними тележка какая-то, и старый такой, седоусый, помните, идет с перевязанной головой рядом с этой тележкой, а сам понурился совсем. Я ведь помню, что это ваш друг.

Подбегаю к нему, где, говорю, мой господин, а он показывает на тележку, а там вы лежите без движения. Непонятно, то ли живой, то ли мертвый. Вот этот седоусый мне и говорит, что искал он вас на поле боя и нашел, вы лежали без мундира, весь в крови, а вокруг вас одни трупы. Но он сказал, что живого или мертвого должен вас забрать. Поднял с земли, и тут чувствует, что сердце-то бьется, и вы дышите. Так он вас и вытащил оттуда…

Перед мысленным взором Анри вдруг появилось седоусое лицо Веслава. И он вспомнил:

– Веслав… Да, это был отважный, доблестный воин, мой друг! Он спас меня, когда на нас напали бандиты!

Через секунду Анри снова повторил: «На нас…» И тут вдруг все воспоминания вспыхнули ярким пламенем в сознании!

«Инесса! – Это имя возникло прежде всего. – Его возлюбленная! Инесса!»

И он воскликнул изо всех сил, что у него были:

– Где Инесса? Что с Инессой?

– Не знаю, господин, – растерянно пробормотал старый слуга.

– Она знает, что со мной случилось?

– Да я, ей-богу, знать не знаю. Ведь после того, как вас с поля боя вывезли, мы уже ни в какую Сарагосу не возвращались. Через несколько дней после боя в Хаку вошел конвой с ранеными, направлявшимися во Францию, ну я и упросил, чтобы вас взяли. Никто брать не хотел! Врачи махали рукой и говорили: «Какая разница, где подыхать? Похоронишь его здесь», – а я им говорю: «Это мой господин! Он живой! Его нужно лечить!» Хорошо, один старый доктор попался, опытный такой врач, посмотрел он вас внимательно и сказал: «Были у меня подобные случаи. Есть шанс, что выживет. Главное, не отходи от него ни на шаг». Ну вот, я с тех пор и не отходил.

Но Анри уже не слушал своего старого и верного слугу, его сердце отчаянно колотилось.

– Что с Инессой? Ей написали? Ей рассказали о том, что произошло?

– Да куда писать… я не знаю… и что писать?

– Писать, что я жив! Чтобы она меня ждала! Старый слуга покачал головой:

– Вы же только сейчас пришли в себя. Никто ничего не знал. Если бы вы знали, каких трудов стоило мне привезти вас сюда!

– Жак, я благодарен тебе! Но мне срочно нужно сообщить Инессе!

– Хорошо, мой господин, напишите ей.

От напряжения и переживаний Анри снова впал в забытье. Когда он очнулся, над ним стояли его отец и мать, которые плакали и умоляли его не волноваться: