Олег Соколов - Испанская война и тайна тамплиеров

Но огонь испанцев слабел, а французы, развернув батальон линейной пехоты, сомкнутым строем пошли прямо на капеллу. Впереди в дыму Кондесито видел несколько французских офицеров, размахивающих шляпами, ведущих вперед своих солдат, уже чувствующих близость победы. Могучее «Да здравствует Император!» прокатилось над французскими рядами. Огонь испанцев совершенно стих, и молодой граф увидел, как несколько его солдат бросили оружие и, размахивая руками, побежали навстречу французам. Вокруг Кондесито осталось не более дюжины человек, большей частью окровавленных и израненных. Тогда молодой граф бросил на них пылающий взгляд и крикнул:

– Вы готовы к смерти?

– Да, ваша светлость! – сказал залитый кровью Мануэль Гарсиа.

– Да! – твердо ответил Фелипе Навейра.

– Ну тогда молитесь! – С этими словами Энрике толкнул дверь часовни и достал из-за пояса пистолет.

Вся древняя святая капелла была заставлена от пола до потолка бочонками с порохом. Кондесито перекрестился, не торопясь взвел курок, направил ствол на бочонки и нажал на спусковой крючок…

Грандиозной силы чудовищный взрыв потряс скалы. Мощь его была такова, что все, кто находился вокруг часовни в радиусе двух сотен шагов, были сбиты с ног. Десятки французских солдат были убиты и десятки ранены взрывной волной и обрушившимися камнями и осколками. Среди груд тел, залитых кровью, рядом с убитым конем был распростерт Анри де Крессэ. Позади него чуть дальше от часовни ничком в луже крови лежал Эврар де Монтегю.

Анри открыл глаза и, видя перед собой лишь туман, не мог понять, сколько сейчас времени, какой нынче день и какое время года, где он находится, что с ним происходит и что с ним было. Как будто пелена застилала взгляд. Все тело было словно ватное, и он не мог пошевелиться. Но вот туман перед глазами понемногу начал рассеиваться, и он рассмотрел потолок с лепкой по углам.

Где-то он это уже видел… Еще ничего не понимая, Анри окинул глазами комнату. Из окна лился холодный свет, а по стене весело бегали отблески огня, пылающего в камине. Все это было до боли знакомо…

«Это же моя комната! – вдруг воскликнул он про себя. – Это наш дом!! Это Франция!!»

В голове все совершенно перемешалось, Анри не удавалось сосредоточиться. Он попытался поднять голову, но не смог и вместо этого издал тихий стон.

Буквально в тот же миг над ним склонилась какая-то фигура, и из тумана словно выплыло знакомое лицо. Это был старый слуга Жак, молодой человек узнал его сразу.

Анри попытался заговорить в полный голос, но смог только тихо прошептать:

– Жак… что это? Где я?

Слуга радостно всплеснул руками:

– Боже, мой господин! Вы пришли в себя! Какое счастье! Какое счастье для ваших родителей! Они молятся за вас день и ночь. Мы все молились за вас! Если бы вы знали, как мы все тут переживали!

– Жак… – тихо прошептал де Крессэ, – это что, Франция?

– Ну конечно же, конечно же! Это ваш дом! Это ваша комната! Теперь все будет отлично! Сейчас я побегу за вашими родителями, сейчас!

В этот день никто ничего не сказал Анри о том, что произошло. Были только слезы родителей, которые благодарили Бога за спасение их сына. Вмести с ними был старый лакей Матье, также радовавшийся за своего господина, и какой-то доктор, проверивший пульс и обновивший перевязку ноги и правой руки, которые, как выяснилось, были серьезно задеты…

Потом бульон с ложечки и слезы, радость и снова слезы… Единственное, что узнал в этот день Анри, кроме того, что он находится в родительском доме, была дата – 9 января 1811 года…

Только на следующий день, когда все немножко поутихло, а Анри снова почувствовал, что может почти нормально говорить, он, оставшись наедине с Жаком, немедленно задал вопрос:

– Что произошло, Жак? Я ничего не помню.

Жак, осторожно коснувшись руки своего хозяина, сказал:

– Ничего, ничего, господин… все хорошо…

– Что хорошо? Я ничего не понимаю! Расскажи мне… Мне все это приснилось или было на самом деле: горы, монастырь, бой…

– Все было…

– Да что было? Не томи! Рассказывай все как есть. Жак собрался с мыслями и начал:

– Вы же помните, как вас послали штурмовать этот чертов монастырь, как мы шли из Сарагосы…

Анри кивнул головой. По правде говоря, он помнил это все очень плохо, но постепенно откуда-то из глубин памяти стали всплывать картины: войска на марше через глубокое ущелье, вершины Пиренеев вдали, старый форт, монах, который рассказывает о монастыре… Да-да, он припоминал, конечно, он помнит…