Джек Линдсей: Подземный гром

Развитие рабовладельческих вилл, самовольный захват земель крупными владельцами, частые заморские походы, отрывающие крестьян от земли, наконец, опустошение италийских полей во время нашествия Ганнибала (Вторая Пуническая война) — все это содействовало разорению и обезземеливанию италийского крестьянства. Другой стороной этого процесса был рост городского населения, городского плебса. Огромные массы разоряемого крестьянства хлынули в Рим. Какая-то часть этих переселенцев занялась производительным трудом (ремесленники, строительные рабочие и пр.) или торговлей, но многие не смогли найти себе постоянной работы в городе и превратились в деклассированный, паразитический слой населения (античный люмпен-пролетариат). Но как бы то ни было, городской плебс в скором времени стал довольно значительной социальной и политической силой. Важно отметить, что интересы городского и сельского плебса часто не совпадали и даже противоречили друг другу, а после массового восстания италийского крестьянства, известного в истории под именем Союзнической войны, когда права римского гражданства были распространены на все население Италии, названное противоречие дополнилось довольно резким антагонизмом между «старыми» и «новыми» гражданами.

Пожалуй, наиболее существенной особенностью римского общества интересующей нас эпохи можно считать появление новой социальной силы — многочисленного класса рабов. Рабство в Риме существовало с давних пор, но особенно интенсивно рабовладельческие отношения развиваются, видимо, на рубеже III–II вв. до н. э. Источники рабства были разнообразны: это и завоевательные войны, и работорговля, и долговое рабство (в провинциях), не надо забывать также и о естественном приросте рабов. Конечно, в период почти непрерывных войн за господство в Средиземноморье захват пленных, а затем продажа их в рабство были, пожалуй, основными источниками воспроизводства рабов. Но работорговля процветала и в более «мирные» периоды римской истории. За образованных рабов или рабов, обладавших особой квалификацией (повара, актеры, танцовщицы и т. п.), римские богачи платили огромные суммы. Эти рабы находились в привилегированном положении и составляли так называемую городскую фамилию. Несравненно тяжелее было положение рабов, эксплуатируемых в сельском хозяйстве, не говоря уже о тех, кто работал в рудниках и каменоломнях или кого готовили в гладиаторы.

Восстания рабов происходили в Риме неоднократно. Не останавливаясь на примерах более ранних и разрозненных выступлений, упомянем лишь о крупных восстаниях в Сицилии в последней трети II в. до н. э. и о знаменитом восстании под руководством Спартака (74–71 гг. до н. э.). Однако все эти движения были подавлены с большой жестокостью. Они носили характер стихийных выступлений, не имели и не могли еще иметь четкой политической программы и рабы, как это подчеркивал В. И. Ленин, были лишь «пешками в руках господствующих классов» [59] В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 30, стр. 82. .

Такова была картина классовой структуры римского общества накануне краха республики и установления империи. Наиболее важным из всего сказанного следует, пожалуй, считать факт ослабления староримской сенатской аристократии и рост новых и активных элементов господствующего класса (всадничество, муниципальная, а затем и провинциальная знать и т. п.). Не менее важным фактором, приближавшим и делавший неизбежной смену политического режима, была устарелость, непригодность республиканского государственного аппарата в новых, изменившихся условиях. Напомним, что основными звеньями римского республиканского устройства считают обычно народное собрание (комиции), сенат и магистратов. Эти политические институты, характерные и пригодные для удовлетворения нужд и управления небольшой античной общиной, оказались не приспособленными к новым задачам. А республиканские должностные лица (магистраты), как правило, ежегодно сменяемые и взаимоограниченные своей коллегиальностью, также не могли больше удовлетворять запросы и нужды огромного государства, не в состоянии были проводить последовательную и рассчитанную на продолжительный срок политику. Разложившийся, утративший в значительной мере свой авторитет сенат превратился в крайне негибкий и консервативный орган староримской знати, а переставшие олицетворять весь народ комиции становились юридической фикцией. В прежние времена римское народное собрание, кроме того, было тесно связано с народным ополчением или, вернее, существовало в этих двух ипостасях, что и было одним из характернейших признаков античной демократии. Теперь народное ополчение вообще перестает существовать, более того — возникает оторванная от народа профессиональная и корпоративная армия. Она в скором времени превращается в грозную силу, в один из наиболее существенных и действенных факторов, определяющих кризис республики. И наконец, вопрос об управлении завоеванными и подчиненными территориями — провинциями. Пожалуй, ни в чем другом устарелость и неприспособленность государственного аппарата республики к новым задачам не сказывалась столь ярко. Не существовало никаких законодательных положений, касавшихся провинций. Провинции управлялись римскими наместниками (проконсулами, пропеторами), которые действовали по собственному усмотрению и фактически бесконтрольно. Их деятельность и злоупотребления могли быть обжалованы лишь после истечения срока их полномочий. Фактически управление провинциями сдавалось как бы на откуп отдельным лицам, что приводило к лихоимству, хищнической эксплуатации и разорению целых стран и областей. Подобная система эксплуатации была неэффективной и неразумной даже с точки зрения самого господствующего класса.