Дарья Плещеева - Слепой секундант

— Это объяснить несложно. Воспитанницы разучивают для государыни комедию. А девица, которой дали мужскую роль, не справляется. Маман… то есть госпожа де Лафон, решила пригласить другую, которой как раз мужские роли отменно удавались. И это оказалась я. Я приезжала туда на репетиции. А костюм надевала дома — это мой собственный костюм, для маскарадов. Чтобы не тратить времени на юбки и шнурованье. И я после репетиции забегала к матушке Леониде. В тот день я увидела у нее Машу. Матушка умоляла помочь — она не могла держать Машу у себя. Я согласилась, и мы с Павлушей… Павлуша — лакей в дядюшкином доме и мой молочный братец, вы же знаете, какими тесными бывают связи между молочными братом и сестрой… Мы вдвоем вывели ее и увезли. Просто счастье, что я взяла с собой Павлушу, — ведь на нас напали и пытались Машу отбить! Потом же, когда она пропала из Гатчины, я перепугалась до полусмерти и стала ее всюду разыскивать. Я знала, что она должна была венчаться с графом Венецким… эту грустную историю Маша успела мне рассказать… Я подумала, графиня могла бы сжалиться над бедной девушкой! И я, взяв с собой Павлушу и Вяльцева… Прочее вам известно, господин Соломин!

— Одно не исключает другого, — упрямо отвечал Андрей.

— Так давай покажем ее госпоже Гиацинте, — вдруг предложил Граве. — Только не думай, что я ищу предлога лишний раз увидеть эту взбалмошную девицу. Но если мы остановимся на своем недоверии к этой особе, то можем проворонить истинного соблазнителя или соблазнительницу!

— Да, Гиацинта очень зла на маркиза де Пурсоньяка, — согласился Андрей. — Но черт их, баб, разберет! Сегодня — зла, завтра — простила, а потом — вообще из-за него в монастырь пошла! — и Андрей замолчал надолго. Он сам не понимал, почему эта переодетая женщина вызывает в нем такую ярость.

— Но как мне устроить, чтобы Гиацинта увидела эту особу, как? — вдруг заголосил Граве. — Мне придется опять ехать к Венецкой, искать встречи с Гиацинтой, и она бог весть что себе вообразит! Она меня на смех подымет, девчонка!

Еремей, созерцая странную беседу, понимал все яснее: и разлюбезного баринка, и ошалевшего доктора неплохо бы свезти в бешеный дом, где, сказывали, лечат обертываниями в мокрые простыни и цепью приковывают за ногу к койке.

— Да это ж совсем просто! — сказала пленница. — Привезите меня к особняку Венецких, я, шапку снявши, встану на видном месте, а девица пусть поглядит из окошка и скажет.

— Разумно, — согласился вместо питомца Еремей. — Андрей Ильич, что, коли мы отпустим эту барыню под докторским присмотром? Да и я могу с ними поехать. Коли что — скрутим вдвоем и привезем обратно.

Андрей не ответил. Он осознал беду. Голос незнакомки в те мгновения, когда она не восклицала, а говорила рассудительно, делался иногда похожим на голос Катеньки. Это раздражало и было невыносимо. Ока не смела так говорить!

— Андрей Ильич, что с тобой? — забеспокоился Еремей.

— Ничего. Поезжайте. Эту особу… ее отвезите к господину Валеру. Ежели невинна… прошу простить великодушно… — это он произнес совсем тихо.

— Я принимаю ваши извинения, господин Соломин, — ответила пленница, — потому что ежели не приму — явлю себя бестолковой дурой. Я готова ехать куда угодно и сделать все что угодно, потому что… я же знаю свою невинность и знаю, что мы не встретимся более… Только скажите мне, что с Машей, и расстанемся.

— Маша повенчалась со своим женихом, и он теперь ее будет защищать, — вместо Андрея ответил Граве. — Господь привел их к браку оттого, что они долго друг друга любили, вопреки сумасбродству знатной барыньки!

— Так едем скорее, — сказала пленница. — Прощайте, господин Соломин. Я буду молиться за вас.

— Дай Бог, чтобы мы более не встретились, — буркнул Андрей и, когда Граве с Еремеем увезли свою странную добычу, взял с собой Фофаню и пошел стрелять.

Еремей и Тимошка вернулись вечером следующего дня.

— Ну, что? — спросил Андрей.

— Не она.

Дядька рассказал питомцу как пленница стояла посреди Захарьевской без шапки да в метель:

— …тут-то ее и приметили графинины форейторы. Ведь господин доктор барыню перепугал: родня-де за сироткой охотится. Ох, как мы удирали!

— А как ты узнал, что это не она?

— Так мы потом приехали к господину Валеру и там ждали весточки от доктора. Девица сказала, что впервые этого кавалера видит. Так что — маркиза еще только придется искать.

— И куда же незнакомка потом подевалась?

— Взяла извозчика и укатила. Куда — не сказалась.