Оливер Боуден - Черный флаг (ЛП)

В это время мне было над чем поразмыслить, в особенности об угрозе, нависшей над нашим образом жизни. Однажды ночью мы сидели у костра на берегу, якоря наших корабли, "Бенджамина" и "Галки", были брошены в море.

— За республику пиратов, парни, — сказал Тэтч. — Нам дует попутный ветер, и мы свободны. До нас не могут дотянуться ни королевское духовенство, ни сборщики податей.

— На верность собратьям берега Нассау присягнуло около семисот человек. Неплохо, — сказал Джеймс Кидд. Он искоса посмотрел на меня, и я сделал вид, будто не заметил.

— Это так, — буркнул Тэтч, — но у нас нет крепкой защиты. Если бы король сейчас атаковал город, он бы раздавил нас.

Я принял от него бутылку рома, поднес к лунному свету, чтобы проверить, осталось ли там чего, и, удовлетворённый, отхлебнул.

— Тогда давайте найдём Обсерваторию, — предложил я. — Если она и вправду обладает такой мощью, как говорили эти тамплиеры, то мы станем несокрушимы.

Тэтч вздохнул и потянулся за бутылкой. Они уже наслушались от меня подобного.

— Только не начинай снова эту ересь, Кенуэй. Это сказка для школьников. Я же имею в виду настоящую защиту. Украдем галеон и перетащим все пушки на один борт. Хорошее будет украшение для одного из наших доков.

Затем заговорил Адевале.

— Будет не так-то просто украсть целый испанский галеон. — Его голос звучал медленно, чётко, задумчиво. — Есть такой на примете?

— А есть, сэр, — возразил Тэтч пьяным голосом. — Я покажу вам. Та ещё штучка. Толстая и неуклюжая.

Вот так мы и преступили к атаке на испанский галеон. Конечно, я и представить тогда не мог, что мне снова предстоит наткнуться на своих старых друзей тамплиеров.

Март 1716 года.

Мы задали курс примерно на юго-восток. Тэтч сказал, что он видел, как этот галеон скрывался близ южных берегов Багамских островов. Мы взяли "Галку" и, пока плыли, расспрашивали Джеймса Кидда о родителях.

— Значит, ублюдок Уильяма Кидда, да? — Тэтча этот вопрос интересовал больше остальных. — Эта байка, которую ты рассказываешь, правда?

Мы втроём стояли на кормовой палубе и передавали друг другу бинокль, будто это была кружка рома, стараясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь пелену вечернего тумана, такого плотного, словно мы пытались смотреть сквозь молоко.

— Моя мать так говорила, — чопорно ответил Кидд. — Я — результат страстной ночи, сразу после которой Уильям оставил Лондон…

По его голосу было трудно сказать, задевал ли его этот вопрос. Он отличался. У Эдварда Тэтча, например, что было на уме, то и на языке. Он мог быть в один миг злым, в следующий — сердечным. Не имело значения, махал ли он кулаками или раздавал пьяные, ломающие кости медвежьи объятия, ты всегда знал, как Эдвард к тебе относился.

Кидд был другим. Какие бы карты он не держал в руках, он всегда скрывал их. Я припомнил недавний разговор с ним.

— Ты что, украл костюм у какого-то щеголя в Гаване? — спросил Джеймс.

— Нет, сэр, — ответил я. — Нашел его на трупе… который ходил и оскорблял меня в лицо за минуту до этого.

— А-а, — сказал он, и его лицо приняло какое-то непонятное выражение…

Тем не менее, когда мы, наконец, увидели галеон, который искали, Джеймс не смог скрыть своего энтузиазма.

— Этот корабль — чудовище, вы только взгляните на его размеры, — сказал Кидд, и Эдвард стал чистить перышки, мол, я же говорил.

— Именно, — предупредил он, — и мы не продержимся, если столкнемся с ним лицом к лицу. Слышал, Кенуэй? Держи дистанцию, и мы ударим, когда нам улыбнется удача.

— Под покровом ночи, скорее всего, — сказал я, глядя в бинокль. Тэтч был прав. Она была прекрасна. Действительно достойное украшение нашему причалу, внушительная линия обороны сама по себе.

Мы позволили галеону отплыть к точке на краю горизонта, которая оказалась островом. Остров Инагуа, если я правильно помню карты, небольшая бухта обеспечивала идеальное место, чтобы ставить корабли на якорь, а изобильная флора и фауна делала остров идеальным для пополнения запасов.

Тэтч подтвердил это.

— Знаю я это место. Природная крепость, которой пользуется французский капитан по имени ДюКасс.

— Жюльен ДюКасс? — спросил я, не в силах скрыть удивление в голосе. — Тамплиер?

— С именем угадал, — отвлеченно ответил Эдвард. — Не знал, что у него есть титул.

— Я знаю этого человека, — мрачно ответил я, — и если он увидит мой корабль, он вспомнит, что видел его в Гаване. И он может задуматься, кто же сейчас управляет им. Я не могу так рисковать.