Константин Гурьев - Архив Шамбала

— Вот скромности в тебе мало, — цыкнул языком Друж-ников. — Ты им был нужен как человек, отыскавший «внука», и на том твоя миссия обрывалась. Ну, в общем, не было бы уже ни тебя, ни «наследника», и скандал разгорелся бы по полной… А помнишь, что было летом две тысячи восьмого года?

— Экономический кризис и Грузия?

— Именно. И, разгорись тогда скандал по поводу «наследника», Россию ни за один стол переговоров не пустили бы, уж ты мне поверь.

Дружников снова наполнил водой стакан.

— Кстати, дело о «заговоре Ягоды» тоже без него не обошлось.

— Ну, а зачем вы мне это говорите?

— Затем и говорю, Игорь, что тибетские рукописи тут совершенно ни при чем! — доходчиво объяснял Дружников. — Эта возня должна была замаскировать новый этап Большой Игры.

— А это что еще за чудо?

— Большая Игра идет давно. Сначала играли Россия и Англия, потом Россия и Штаты, сейчас Россия и много кто еще. И ставка в этой Игре не просто велика — она огромна. Борьба идет за влияние на такой территории, с помощью которой можно менять все и в Азии, и в мире, все!

— Ну, а точнее?

— Точнее? Ну, например, ты ведь знаешь о событиях в Киргизии?

— Знаю.

— Причина проста: узбеки недовольны своим положением в Киргизии, считают себя обойденными во всех важных вопросах. Решения, в принципе, два. Первое: отдать узбекской общине часть власти. Но это значит отнять власть у киргизов. А они с этим согласятся? Второй вариант: пересмотреть границы, чтобы узбеки жили в Узбекистане. И снова спрашиваю: Киргизия отдаст свои земли? Вот и выходит, что конфликт может возобновиться в любой момент.

Дружников отхлебнул воды. Видно было, что чувствует он себя неважно. «Ночь не спал, волнений было много», — понял Корсаков, но Дружников и не думал прекращать разговор.

— Зайдем с другой стороны, — предложил он. — Помнишь, Китай сотрясали волнения в Кашгаре?

— Это там, где живут уйгуры?

— Умница, — восхитился Дружников. — Это Синьцзян — Уйгурский район Китая. А знаешь, как его еще называют?

Корсаков промолчал.

— Уйгуристан, — не стал тянуть Дружников. — А еще?

И сам же себе ответил:

— А еще Восточный Туркестан, и живут там, в китайской провинции, мусульмане.

— Да рукописи-то тут при чем?

— Ты помнишь, с чего началось сотрудничество с Азизовым?

— Мы говорили о диссертации его жены.

— Точно, а тема?

Корсаков отвернулся к окну:

— Неинтересно с вами — сами все знаете, — посетовал он.

— Знаю я, между прочим, в сравнении с тобой, в этом самом деле мало. Общие закономерности — да! Конкретику — нет! Пока нет. Со временем нагоню, но время поджимает. Понимаешь?

— Нет. Все еще не понимаю, зачем все гоняются за этими следами «внеземного знания».

— Нет, Игорь, все ищут не какие-то отвлеченные следы.

— А что же, в конце концов?

— За долгие годы, за века, в распоряжении русской, советской, российской разведки оказались уникальные документы, скрывающие самые большие тайны всех сколько-нибудь важных родов Азии.

— Азия, это, извините, где? — все еще с досадой спросил Корсаков.

— Азия, брат ты мой, это громада, и границ у нее нет.

Загудел мобильник. Дружников ответил сразу, разговаривал коротко. Проинформировал:

— Сейчас к нам гость пожалует.

Небольсин вошел в палату тихо, почти на цыпочках, хотя видел, что Корсаков не спит и вообще жив-здоров. Положил на стол апельсины, взял пару, подошел к кровати, протянул их Корсакову:

— Что еще принести?

— Валер, ты чего? — спросил Корсаков. — Со мной все в порядке.

— Ну, и хорошо, что все в порядке, — не стал спорить Небольсин. — Тем более, ешь фрукты.

Он пожал руку Дружникову и уселся по другую сторону стола.

— Сколько тебя тут держать будут? — начал он светскую беседу.

Корсаков демонстративно отвернулся.

— Что еще расскажете, Валерий Гаврилович? — поддержал беседу Дружников.

— Был я там, — Небольсин рукой указал куда-то повыше своего, но не самый верх.

— Понял, — кивнул Дружников.

Помолчали. Первым не выдержал Небольсин:

— Советуют быть осторожнее, — он говорил безлично, отвлеченно. — Азизов влиятелен, у него обширные связи на всех уровнях. Конфликтовать с ним сейчас никто не станет.

— Особенно из-за какой-то ерунды, — вклинился Корсаков.

— Погоди, Игорь, погоди, — попросил Дружников. — Что еще?

Небольсин, ощутив слабое сочувствие, ободрился:

— Считают, правда, по косвенным, что он сыграл важную роль в свержении клана Ракиевых.