Генри Райдер Хаггард - Собрание сочинений в 10 томах. Том 7

— Вы принесли с собой что-нибудь из того золота, о котором говорили? — спросил профессор.

Я достал из кармана пиджака кожаный мешок и высыпал часть его содержимого на стол. Хиггс внимательно осмотрел золото.

— Монеты в форме колец, — произнес он наконец, — быть может, англосаксонские, быть может, какие-нибудь другие; время определить невозможно, но по внешнему виду я сказал бы, что они с примесью серебра; да-да, кое-где почернели — значит, очень древние монеты.

Потом он достал перстень из кармана и подробно исследовал его и камень в нем через сильную лупу.

— Как будто бы все в порядке, — заключил он, — и хотя в свое время меня не раз надували, теперь я больше не ошибаюсь. Что скажете, Адамс? Должны вернуть кольцо? Проклятая честность! Вам только одолжили его! Ладно, берите, мне эта штука не нужна. Рискованное это предприятие, и если бы мне предложил его кто-нибудь другой, я отправил бы его обратно — в Мур. Но, Адамс, друг мой, вы однажды спасли мне жизнь и не взяли с меня денег, вы знали, что мне тогда приходилось туго, и я этого не забыл. К тому же мои дела здесь теперь далеко не так хороши вследствие одной ссоры, о которой вы, вероятно, не слыхали в Центральной Африке. Я думаю, что поеду с вами. Вы что скажете, Оливер?

— О! — воскликнул капитан Орм, очнувшись. — Если вы согласны, я тоже доволен. Мне все равно, куда ехать.

В это мгновение до нас донесся ужасный шум. Хлопнула входная дверь, промчался кеб, раздался полицейский свисток, послышались тяжелые шаги; потом прозвучало: «Во имя короля», — ив ответ на это: «Ладно, и во имя королевы и всей королевской семьи, если хотите, получайте, тупоголовые, плосконогие, толстобрюхие ищейки».

За этим последовал неописуемый грохот, как будто вещи и люди тяжело катятся вниз по лестнице, вопя от страха и гнева.

— Какого черта! Что там происходит?! — закричал Хиггс.

— По голосу это Сэмюэль, я хочу сказать — сержант Квик, — ответил Орм с явным смущением. — Что бы это могло быть? А, знаю! Это, наверное, из-за той проклятой мумии, которую вы развернули сегодня днем и которую просили доставить к вам домой вечером.

Дверь распахнулась, и в комнате появилась высокая фигура с солдатской выправкой, — Квик, несший на руках завернутое в простыню тело. Он подошел к столу и положил на него это тело среди бутылок и рюмок.

— Очень сожалею, — сказал он, обращаясь к Орму, — но по дороге потерял голову усопшей. Полагаю, что внизу, во время схватки с полицией у лестницы. Защищаться было нечем, сэр, и я превратил в оружие против полицейских это тело, думая, что оно достаточно крепко и плотно. Вынужден сказать, что голова покойницы отлетела и на нее наложен арест.

В то мгновение, когда сержант Квик кончил свою речь, дверь снова отворилась, и в ней показались двое растерянных и истерзанных полицейских, один из которых насколько возможно дальше от своей персоны держал за длинные седые волосы, еще оставшиеся на ее затылке, голову мумии.

— Как вы смеете врываться ко мне таким образом? Ваши полномочия! — возмущенно закричал Хиггс.

— Вот! — ответил один из полицейских, указывая на лежавшую на столе и покрытую простыней фигуру.

— И вот! — добавил второй, поднимая ужасную голову. — Мы требуем от этого человека объяснений, куда он тайком нес по улице это тело, с помощью которого напал на нас, за каковое нападение, содержащее нарушение телесной неприкосновенности, я его арестую. Ну, служивый, — обратился он к сержанту Квику, — вы сами пойдете с нами или прикажете тащить вас?

Сержант, который, казалось, онемел от гнева, сделал движение к лежавшему на столе телу, намереваясь, по-видимому, еще раз использовать его как оборонительное оружие, а полицейские вытащили свои дубинки.

— Стой, — приказал Орм, став между противниками, — вы все с ума сошли, что ли? Знаете ли вы, что эта женщина умерла около четырех тысяч лет назад?

— Черт возьми, — обратился к своему товарищу полисмен, державший в руках голову, — это, должно быть, одна из мумий, которые они открывают в Британском музее. Она здорово стара и хорошо пахнет, не правда ли? — И он понюхал голову, а потом положил ее на стол.

Затем последовали объяснения, а после того как оскорбленное самолюбие блюстителей закона было ублаготворено несколькими стаканами портвейна и исписанным листом бумаги, на котором были проставлены имена всех замешанных в деле, в том числе и мумии, полицейские в сопровождении сержанта удалились.