Джеймс Купер - Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник)

Они спешились. Более точное обследование почвы дало тот же результат: след слона на узком скалистом участке превратился в лошадиный. То обстоятельство, что оба следа шли навстречу друг другу, а потом встречались, казалось не просто странным, а ошеломляющим. Оба беспомощно переглянулись и покачали головами.

– Если это не колдовство, то кто-то нас разыгрывает, – произнес Джемми.

– Разыгрывает? Но как?

– Да и я этого не могу понять!

– Но чудес не бывает!

– Нет, и к тому же я не суеверен.

– Мне кажется, тут всё, как у мага Филадельфия, который подбрасывал в воздух клубок ниток, а затем должен был подняться по ниточке до неба!

– Поскольку слон пришел с востока, а лошадь с запада и оба следа обрываются здесь, значит, животные должны были подняться здесь по нитке и исчезнуть в воздухе! Пусть это объясняет тот, кто способен, а я ничего не понимаю!

– Хотел бы я знать, что сказал бы морицбургский учитель, если бы он был здесь!

– Он бы не строил из себя умника, как вы или я!

– Хм! С вашего позволения, господин Джемми, вы выглядите не очень-то мудрым.

– Да и вы не выглядите как подающий надежды автопетрификат [22]. Хотел бы я увидеть того человека, который в состоянии разгадать эту загадку.

– Она должна быть разгадана. Известный архидьякон сказал: «Дайте мне точку опоры в пространстве – и я сорву любую дверь с петель!»

– Архимед, имели вы в виду!

– Да, но он же походу был и дьяконом, поскольку, когда в субботу днем пришли вражеские солдаты, он заучивал воскресную проповедь и крикнул им: «Не мешайте мне и не шумите!» Тогда за это они и убили его! Точка опоры вновь была потеряна.

– Может, вы сможете найти ее снова. Я не чувствую себя способным на это, поскольку не смог разрешить даже это противоречие.

– Но мы же что-то должны сделать!

– Конечно! Пути назад нет. Если существует объяснение, оно лежит впереди нас, а не позади. По коням – и ходу!

Они отправились дальше по лошадиному следу. След был четким и примерно через полчаса езды вывел из песков на твердую землю. Появились трава и одиночные кусты, а поблизости тянулась цепь холмов. Густой лес покрывал их, начинаясь у подножий редкими деревьями и чем выше, тем сильнее превращаясь в чащу. След здесь тоже был четким. Через некоторое время под ногами животных появился мелкий светлый гравий, и тут вдруг отпечатки оборвались.

– Вот и разгадка… – пробормотал Фрэнк.

– Непонятно, – произнес Джемми. – Лошадь, должно быть, пришла из воздуха и исчезла в нем же. Или это действительно Дух Прерий? Тогда я хочу, чтобы его посетила хорошая идея показаться нам. Хотел бы я узнать, как этот дух выглядит.

– Желание может быть исполнено. Осмотритесь хорошенько, господа!

Эти слова прозвучали по-немецки из-за кустов, у которых остановились оба всадника. Они, как зеленые новички в прерии, стали озираться по сторонам. Говоривший же к этому времени уже оставил заросли, которые служили ему в качестве прикрытия.

Он был не очень высок и не широк в плечах. Темно-русая борода обрамляла его загорелое лицо. Он носил рваные охотничьи обтягивающие брюки с бахромой на швах и охотничью рубашку, длинные сапоги, которые прикрывали его колени, и широкую фетровую шляпу, на шнурке которой висели уши медведя гризли. Из-за широкого, сотканного из нескольких ремней пояса торчали два револьвера и нож «боуи», пояс, казалось, полностью был заполнен патронами. Кроме нескольких кожаных сумок на поясе крепились две пары подков с винтами и четыре почти круглые, толстые соломенные или из тростника плетенки с ремнями и пряжками. С левого плеча до правого бедра свисало несколько колец лассо; с шеи на шелковом шнурке, украшенная кожей колибри, свисала трубка мира, на чубуке которой были выгравированы индейские символы. В правой руке он держал короткоствольное ружье со своеобразным устройством затвора, а в левой – дымящую сигару, которой тут же глубоко затянулся и выдохнул дым с явным удовольствием.

Настоящий охотник прерий не наводит лоск и чистоту. Чем более потрепанный вид у него, тем больше он пережил. Он с неким презрением относится к тем, кому не по нраву его внешний вид. И огромное отвращение у него вызывает оружие, вычищенное до блеска. По его твердому убеждению, у настоящего вестмена просто нет времени, чтобы заниматься такими бесполезными штуками.

Наряд же этого молодого незнакомца был таким чистым, будто он только вчера отправился на Запад из Сент-Луиса. Его ружье, казалось, появилось из рук оружейника час назад, ботинки были безупречно начищены, а на шпорах не было и следа ржавчины. Костюм его смотрелся как с иголочки, и даже руки его, похоже, были вымыты.