Джеймс Купер - Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник)

– Да. Вы маленький гений.

– Я часто себе об этом говорю, но другие люди – никогда, не потому, что не хотят, а потому, что даже не задумываются об этом. Итак, с небес сверкали звезды, и тут раздался стук в дверь. Здесь на Западе необходимо быть крайне осторожным. Вот почему я не сразу открыл, а из-за двери спросил, что нужно. Не буду затягивать историю, в общем, их было пятеро, пятеро индейцев сиу, которые хотели обменять меха на порох.

– Вы не открыли им?

– Почему я не должен был открыть?

– Сиу! Среди ночи!

– Я вас прошу! Если бы у нас были часы, то было бы около половины двенадцатого. Это еще не слишком поздно. Как вестмен, я очень хорошо знаю, что не всегда можно оказаться на месте в указанное для этого время, а время в некоторых обстоятельствах может быть чрезвычайно ценным. Краснокожие сказали, что им предстоит идти всю ночь, и так обратились ко мне, что мое саксонское доброе сердце позволило им войти.

– Что за неосторожность!

– Почему? Страха я никогда не знал и, прежде чем открыл дверь, поставил условие, чтобы они сложили у входа все свое оружие. К их чести должен признать, что они выполнили эту просьбу по доброй воле. Конечно, у меня в руке был револьвер, когда я обслуживал их, но, как дикари, они не могли обвинить меня. Я провернул с ними поистине блестящую сделку: плохой порох против хороших бобровых шкурок. Когда краснокожие торгуются с белыми, они отчего-то всегда остаются с носом. Меня это, конечно, огорчает, но, к сожалению, я один не могу ничего изменить. У двери висело три заряженных ружья. Когда индсмены уходили, последний остановился у самой двери, снова повернулся и спросил меня, не мог бы я его угостить глотком огненной воды. Конечно, продавать индейцам бренди запрещено, но я, как уже рассказывал, получил от сделки с ними хорошую прибыль и, понятное дело, готов был сделать им одолжение. Я повернулся и пошел в дальний угол, в котором стояла бутылка бренди. В тот момент, когда я снова повернулся к ним, я увидел убегающего индейца с ружьем в руках, ружьем, которое он сорвал с гвоздя. Естественно, я отставил бутылку, схватил ближайшее ружье и выскочил за ним. Не сомневайтесь, я сразу отступил в сторону, потому что на фоне освещенного дверного проема я представлял прекрасную мишень. Да, я быстро отпрыгнул из света в темноту и сразу не смог сориентироваться. Услышал только быстрые шаги, а затем надо мной вспыхнула яркая вспышка. Раздался выстрел, и я почувствовал, как что-то ударило меня по ноге. Теперь я увидел краснокожего, который мог вот-вот скрыться. Я прицелился и нажал на курок и в тот же момент почувствовал пронизывающую боль в ноге. Моя пуля прошла мимо, а цель была утеряна. С трудом я вернулся в хижину. Выстрел индейца пришелся в левую ногу. Это произошло то ли из-за темноты, то ли потому, что у сиу было чужое оружие… Я до сих пор не могу понять, как он смог так выстрелить. Только спустя несколько месяцев я смог снова встать на эту ногу, но стал Хромым Фрэнком. Краснокожего этого я запомнил навсегда. Никогда не забуду его лицо! Горе ему, если он повстречается со мной где-нибудь и когда-нибудь! Мы, саксонцы, известны как душевные немцы, но наши национальные достоинства не могут обязать нас ночью, когда звезды сияют с неба, позволить безнаказанно нас обворовать и подстрелить, сделав хромым. Я думаю, что сиу был одним из огаллала, и когда… Что случилось?

Он прервал свою речь – Толстяк Джемми остановил своего коня и издал приглушенный возглас удивления. Позади них осталась широкая укрытая песком равнина. Место было каменистым, там, где снова начинался песок, Джемми остановился.

– Что это? – задал он сам себе вопрос. – Не верю собственным глазам!

Он в изумлении смотрел на песок. Теперь и Фрэнк увидел, что имеет в виду его товарищ.

– Неужели такое возможно, – воскликнул он, – чтобы следы вдруг стали другими?

– Конечно! – Сначала это был след слона, а теперь – четкие следы лошади. Животное подковано, да еще и новыми подковами, видите: отпечатки очень четкие и ни гриф, ни шипы подковы не сбиты.

– Но это след наоборот!

– Вот именно этого я и не могу понять! Пока след шел от нас, а теперь он идет прямо навстречу к нам!

– Разве это одни и те же следы?

– Конечно! Ведь за нами скалы. Это место шириной едва в двадцать футов. На скале след не виден. За ней, с востока, шел след, который мы назвали слоновьим, а с запада идет чистейшей воды лошадиный. Посмотрите вокруг! Есть другие следы?

– Нет.

– Вот поэтому я и говорю, что эти отпечатки, несмотря на их различия, оставлены одним и тем же животным. Наверное, будет не лишним спуститься и убедиться, что никакой ошибки нет.