Джеймс Купер - Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник)

– Потерпите, Гарри, успокойтесь! Я пойду к ирокезам, переговорю с ними, и все кончится к общему благополучию. Никто из вас не должен за мною следовать. Я пойду одна, и, когда вам позволят воротиться в «замок», я немедленно сообщу об этом.

Хетти говорила с такою детской серьезностью и так была уверена в успехе, что оба пленника невольно начали рассчитывать на ее ходатайство, не догадываясь, на чем оно основывалось. Поэтому они не возразили, когда она обнаружила намерение оставить их, хотя было ясно, что она решилась подойти прямо к группе ирокезских вождей, которые в это время шепотом рассуждали в стороне, вероятно, о причинах внезапного появления странной незнакомки.

Между тем Уа-та-Уа подошла как можно ближе к двум или трем старейшим вождям, которые ей оказывали в продолжение плена особое расположение. Вмешаться в разговор старшин ей, как женщине и пленнице, было невозможно. Но хитрая девушка учла, что старшины, вероятно, потребуют ее сами, если она будет около них. Так и случилось. Едва Хетти подошла к отцу, как делаварку многозначительным и незаметным жестом потребовали в круг старшин, где тотчас же начали ее расспрашивать насчет загадочного прибытия белой подруги. Этого только и хотела невеста Чингачгука. После некоторых незначительных подробностей Уа-та-Уа объяснила прежде всего, каким образом она открыла слабоумие девушки, которую без дальнейших околичностей тотчас же назвала юродивой, преувеличивая до крайности слабость ее умственных способностей. Затем в коротких словах она рассказала о поводе, заставившем молодую девушку отважиться на опасное странствование. Ее слова не долго оставались без ожидаемого результата. Уа-та-Уа с удовольствием заметила, что ирокезы уже с благоговением посматривают на ее подругу. Кончив свой рассказ, она удалилась к костру и, как заботливая сестра, стала готовить обед для угощения неожиданной гостьи. Но среди этих приготовлений сметливая девушка не ослабила своей бдительности: она наблюдала за выражением лиц вождей, за движениями Хетти и всеми второстепенными обстоятельствами, которые могли иметь влияние на интересы ее подруги, соединенные так тесно с ее собственными.

Когда Хетти приблизилась к вождю, кружок индейцев расступился перед ней с непринужденной вежливостью, которая сделала бы честь и самым благовоспитанным белым людям. Поблизости лежало упавшее дерево, и старший из воинов неторопливым жестом предложил девушке усесться на нем, а сам ласково, как отец, занял место рядом с ней. Остальные столпились вокруг них с выражением серьезного достоинства, и девушка, достаточно наблюдательная, чтобы заметить, чего ожидают от нее, начала излагать цель своего посещения.

Однако в тот самый миг, когда она уже раскрыла рот, чтобы заговорить, старый вождь ласковым движением руки предложил ей помолчать еще немного, сказал несколько слов одному из своих подручных и затем терпеливо дожидался, пока молодой человек привел к нему Уа-та-Уа.

Вождю необходимо было иметь переводчика: лишь немногие из находившихся здесь гуронов понимали по-английски, да и то с трудом.

Уа-та-Уа была рада присутствовать при разговоре, особенно в качестве переводчицы. Девушка знала, какой опасностью грозила всякая попытка обмануть одну из беседующих сторон, тем не менее решила использовать все средства и пустить в ход все уловки, какие могло подсказать ей индейское воспитание, чтобы скрыть появление своего жениха на озере и цель, ради которой он туда пришел. Когда она приблизилась, угрюмый старый воин с удовольствием посмотрел на нее, ибо он с тайной гордостью лелеял надежду вскоре привить этот благородный росток к стволу своего собственного племени. Усыновление чужих детей так же часто практикуется и так же безоговорочно признается среди американских племен, как и среди тех наций, которые живут под сенью гражданских законов.

Лишь только делаварка села рядом с Хетти, старый вождь предложил ей спросить «у красивой бледнолицей», зачем она явилась к ирокезам и чем они могут служить ей.

– Скажи им, Уа-та-Уа, что я младшая дочь Томаса Хаттера, старшего из их пленников. Он владеет «замком» и ковчегом, плавая по широкому Глиммергласу, который принадлежит ему вместе с холмами и окрестными лесами, так как он давно поселился на этих местах. Пусть они знают, кого надо разуметь под именем старика Тома. Потом скажи им, Уа-та-Уа, что я пришла убедить их, что они не должны делать своим пленникам ни малейшего зла, а должны отпустить их с миром. Скажи им все это откровенно, милая Уа-та-Уа, и не бойся ничего ни за себя, ни за меня.