Джеймс Купер - Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник)

– Умри! – проревел краснокожий и замахнулся ножом.

Но тот ловко отклонился в сторону, и удар не достиг цели. У самого Фрэнка больше не было никакого оружия. Но тут он вспомнил о знаменитом ударе Разящей Руки. В отчаянии, намертво схватив левой рукой противника за горло, он размахнулся сжатой в кулак правой и ударил огаллала в висок с такой силой, что ему показалось, будто его кулак разлетелся на части. Индеец всем корпусом подался вперед.

Но за секунду до этого они уже достигли реки. Лошадь оторвалась от берега и, описав высокую и широкую дугу, влетела в поток. Обоих всадников от удара швырнуло через голову животного.

Лошадь почувствовала себя свободной. Она проплыла немного, а потом медленно развернулась и спокойно вернулась к берегу.

В этот момент подоспел Виннету. Он спрыгнул с коня и вскинул ружье, готовый выстрелить, если между двумя упавшими завяжется борьба. Он собирался ранить огаллала, но оставить его в живых.

Поначалу обоих не было видно. Только «амазонка» Фрэнка покачивалась у берега. Один из шошонов подцепил ее своим копьем. Тем временем ниже по течению и достаточно далеко от берега показался украшенный перьями чуб индейца. Потом невдалеке вынырнул Фрэнк. Он огляделся, увидел голову дикаря, быстрыми гребками поплыл к нему. Краснокожий казался неподвижным, хотя, пожалуй, был всего лишь оглушен. Он хотел улизнуть, но маленький саксонец, как щука, набросился на него, вскочил ему на спину, повис на ней, схватил левой рукой за волосы и начал молотить по лбу правым кулаком. Огаллала тотчас исчез из виду, и Фрэнк вместе с ним. Над ними образовалась воронка, пошли пузыри, потом из этого водяного жернова показалась рука сиу, но быстро исчезла снова. Мелькнули обе ноги «слуги леса» и даже полы его фрака. Похоже, под водой шла борьба не на жизнь, а на смерть. Виннету ничем не мог ни помочь, ни помешать. Разящая Рука, Джемми, Дэви и Бауман стояли на берегу. Белый охотник отбросил оружие и сорвал с себя верхнюю одежду, готовый прыгнуть в воду. Но тут, кашляя и пыхтя, вынырнул Фрэнк. Кажется, он ничего не видел из-за струившейся по его лицу воды.

– Он еще там, внизу? – закричал Фрэнк.

Естественно, он имел в виду вождя огаллала. Не дождавшись ответа с берега, он снова ушел в глубину. Когда через несколько мгновений он вновь появился на поверхности, его левая рука крепко держала за волосы побежденного врага. Фрэнк медленно плыл к берегу.

Его встретили громким ликованием, но сам он орал еще громче:

– Спокойствие! Жаль только, что моя шляпа бесследно пропала. Может, кто-нибудь из вас все же видел, куда она уплыла?

Все пожали плечами.

– Это уж слишком! Неужели из-за огаллала я должен потерять мое шапо со страусиным пером? Мерзкая история! О, да вот же оно, большей частью! У шошона на пике! Сейчас я, как судебный исполнитель, влеплю ему на полную катушку!

Выбравшись из воды, он поспешил к индейцу, чтобы вернуть свой головной убор. Лишь после этого он был готов выслушать похвалу своих товарищей.

Он победил предводителя врагов и чувствовал себя героем сегодняшнего дня.

– Да, оно того стоило, – сказал он, – но нашему брату все равно. «Фэнди, финди, фунди» – так говорил Цезарь Сулейман-паше, и я вершу дела с не меньшей легкостью, нежели он!

– «Вени, види, вици» говорил он, – поправил Джемми. – А по-нашему: «Пришел, увидел, победил».

– Помолчите вы, покорнейше прошу, герр Якоб! Садитесь на круп позади краснокожего, прыгните с ним с лошади в реку и попробуйте там, в воде, разорвать пополам нить его существа. После этого я не буду иметь ничего против, если вы станете жалить меня аптекарско-латинскими языковыми комарами. Но, скорее всего, у вас не выйдет. Что мне ваши «пришел, увидел, победил»! У меня-то ведь: «Прыгнул, поплыл, окунул», а это на истинной латыни Пумы Момпилия [70]у меня означает не что иное, как: «Фэнди, финди, фунди».

Джемми громко расхохотался. Он хотел отпустить еще какую-то реплику, но Разящая Рука заметил:

– Прошу, господа, никаких споров! Наш бравый Фрэнк доказал сегодня, что он настоящий и даже отчаянный вестмен. Он победил вождя. Что это значит, вы поймете позже. Его одного надо благодарить, если нам теперь удастся избежать кровопролития. Вот, дорогой Фрэнк, вам моя рука. Вы – парень что надо!

Саксонец схватил руку знаменитого охотника и ответил, едва не прослезившись:

– Такое слово из ваших уст радует меня по-королевски! Александр Гаубольдт [71]так говорит в своем «Космосе»: «Герою потомки веночек совьют, но аурикели [72]только весной зацветут!» Если будущие поколения воздвигнут когда-нибудь здесь мраморный камень, то среди имен других героев будет высечено и мое, душа моя спустится потом тихой ночью и возрадуется, что она не совсем даром прожила и не зря прыгнула в реку Огненной Дыры. Мир моему праху!