Джеймс Купер - Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник)

– Фрэнк, берегитесь! – крикнул Джемми, изо всех сил погонявший своего коня.

– Никакого страха! – отозвался тот. – Меня так легко не укокошит ни один краснокожий!

Он придержал лошадь и тем самым избежал ножа, а потом одним махом смело перепрыгнул из своего седла прямо на круп чужого коня, обхватил Тяжелого Мокасина сзади и прилип к нему, накрепко прижав его руки к телу.

Вождь зарычал, как зверь. Он попытался освободить руки, но это ему не удалось, Фрэнк сдавил его изо всех сил.

– Отлично! Не отпускайте его! Я иду! – выкрикнул Разящая Рука.

– Тогда поторопитесь! – кряхтя, ответил ему Фрэнк. – Расплющить такого парня – это вам не шутка!

Все произошло молниеносно, гораздо быстрее, чем можно об этом рассказать. Огаллала продолжал держать в правой руке нож, а в левой – поводья лошади Баумана. Он дергался и, словно змея, извивался во все стороны – все напрасно! Из объятий Фрэнка вырваться ему никак не удавалось. Бауман был связан, он не мог ничего сделать для своего освобождения и лишь побуждал Фрэнка держать сиу еще крепче. Тот хотя и еле дышал, но ответил:

– Ладно! Я обхватил его, как баобаб-констриктор [69], и отпущу не раньше, чем лопнут легкие!

Огаллала теперь не имел власти над своим конем, а тот все замедлял бег, и поэтому Джемми все-таки удалось его догнать. Дэви тоже приближался. Толстяк скакал рядом с Бауманом и ножом Боба смог перерезать веревки.

– Ха, получилось! – обрадованно крикнул он Охотнику на Медведей. – А теперь вырвите поводья из рук красномазого!

Бауман попытался, но, конечно же, сил на это у него не хватило. Джемми хотел подать ему нож, но не смог: только сейчас трое из скакавших впереди сиу заметили, что их вождь в опасности. Двое из них в ярости бросились на Толстяка, а третий, похоже, готов был напасть на Фрэнка, руки которого все еще держали вождя. Тут Дэви врезал своему мулу кулаком между ушей так, что тот, едва не сойдя с ума, сделал несколько длинных прыжков вперед и налетел на третьего индейца. Американец железной хваткой своей костлявой руки схватил его за шиворот, рванул из седла и швырнул на землю.

– Ура! Аллилуйя! – возрадовался саксонец. – Поистине это спасение в последний миг! Но теперь быстро берите вождя за параболу, я один больше не могу его держать!

– Сейчас! – пробормотал Длинный Дэви.

Он протянул к вождю обе руки, чтобы вытащить того из седла, но тут раздался такой жуткий грохот, что лошади в страхе заметались, столкнувшись при этом друг с другом. Дэви стоило немалого труда удержаться в седле. Джемми же, которому пришлось напрячь все силы, отбиваясь от обоих краснокожих, был сброшен с лошади. Очутился на земле и Бауман, шлепнувшись, как беспомощная кукла.

Оказалось, что всадники достигли Пасти Ада. Как раз в тот момент водяной фонтан упал, а столб грязи под давлением взметнулся вверх. Горячая грязная масса разлеталась по округе, подобно картечи. Конь вождя припал на передние ноги, но собрался вновь с силами и помчался, свернув налево, к реке. Как раз в этот миг Разящая Рука наконец нагнал беснующихся и танцующих на месте лошадей своих друзей и врагов.

Поначалу он собирался мчаться дальше, чтобы помочь бравому Фрэнку, однако ему пришлось отказаться от этой мысли: два дикаря спрыгнули на землю и кинулись на валявшегося Джемми. Длинный Дэви слишком долго возился со своим напуганным мулом и не успевал помочь своему толстому другу. А потому выручать Толстяка пришлось Разящей Руке. Он осадил своего жеребца, спрыгнул на землю, после короткой схватки быстро оглушил обоих сиу прикладом своего ружья.

Виннету, как и шошоны, все еще оставался между Пастью Ада и рекой. Он должен был не пропустить сиу-огаллала и загнать их в котловину. И ему это удалось. Спасающиеся бегством краснокожие, лишь завидев его, сразу повернули в долину. Все произошло так быстро, что апач даже не успел вступить в бой. Но нынче присоединиться к своим ему мешал разбросанный повсюду жидкий ил. Единственным человеком, о ком он мог позаботиться, оказался Хромой Фрэнк. Виннету увидел, что тот, все еще сидевший позади вождя и как клещами сдавивший его тело руками, на испуганном коне мчится к реке. Животное, казалось, совершенно обезумело и бешено неслось к воде, не разбирая дороги. Похоже, на берегу останавливаться оно никак не собиралось. Не раздумывая, апач галопом помчался в том же направлении, а следом за ним поспешили несколько шошонов.

Вождь сиу знал, что, если он не разомкнет объятия саксонца, то он пропал. Ярость и страх удвоили его силы. И он смог все же вытянуть вверх руки из «клещей» Фрэнка. Крепкий и резкий удар обоими локтями – и саксонец вынужден был его выпустить.