Макс Брэнд - Бандит с Черных Холмов

Герцог поднял руку, и Тони Саматти нажал на тормоза. Они завизжали, заскрежетали, повозка остановилась. Лошади застыли на месте, продолжая дрожать от ужаса перед плетью, которую Тони свесил с козел. Длинный хлыст теперь лежал, но короткая гибкая плетка осталась в его руке.

Высокий серый жеребец прекратил борьбу и сейчас, когда погонщик проходил мимо него, стоял, дрожа от нервного возбуждения и усталости. И вдруг совсем неожиданно последовал новый взрыв.

– Ты посмотри на этого длинноногого придурка! – начал Тони Саматти, обращаясь к незнакомцу. Серый тем временем вновь принялся танцевать и рваться из упряжи. – Двадцать лет работаю с лошадьми, но такого еще ни разу не видел… – Он закончил свою речь богатым набором ругательств, которые может придумать только возница большого фургона.

– Мне кажется, серый не очень-то подходит к твоей команде, приятель, – усмехнулся Герцог. – Где ты его раздобыл?

– К моей команде? Да он вообще никуда не подойдет! Чокнутый. Наверное, надо выпрячь его да пристрелить, чтобы не мучился. Не знаю… Я купил его у холмов. На его месте в шестой паре работал старый Майк. Такого трудяги еще никто не видывал. Но у бедняги началось нечто вроде колик, дернулся пару раз и умер буквально у меня на руках. Я стащил его с холма и остановился у ближайшего ранчо, чтобы заполнить прореху. Там живет одинокая вдова. Она показала мне кучу пони ростом мне по плечо, а затем этого серого, спокойно гулявшего на пастбище. Ее муж умер месяца два тому назад, а до этого лелеял своего любимца целых четыре года, использовал только для верховой езды. Мне показалось, он сможет немного поработать в моей упряжке, пока мы доберемся до Уилер-Сити, а затем я продал бы его. В общем, я дал женщине сто долларов и набросил на красавца узду. Однако он прошел в упряжке только две мили, потом начался этот бесконечный танец. Ничего себе любимец! Бандит! Прирожденный бандит! Ты только посмотри на него, парень!

Герцог подошел к дикой лошади. Серый попятился назад, присел и приготовился встретить незнакомца зубами, но вдруг замер и что-то съел из протянутой ладони Джона Морроу.

– Что это там у тебя такое? – озадаченно спросил возница.

– Сахар, – ответил он и шагнул назад с загадочной улыбкой, в которой не было ни капли веселости.

– Сахар? – переспросил Саматти и замер в изумлении, потому что странный парень повернулся спиной к страшному серому жеребцу, а тот в свою очередь с вызовом посмотрел из-за его плеча на Тони Саматти. Чудеса, да и только!

– Так ты говоришь, что собирался продать этого красавца?

– Да, если получу свою цену.

– У меня есть сорок долларов, – искренне признался Герцог и вынул деньги. – Это все, что я могу дать тебе, плюс расписка или обещание, что очень скоро заплачу остальные шестьдесят.

– Расписка или обещание? – усмехнулся возница. – Я же не знаю даже твоего имени, парень.

– Меня зовут Джон Морроу.

– Джон… – начал Саматти, но вдруг открыл рот и выпучил глаза, как ребенок, увидевший вспышку света. – Герцог!

– Некоторые называют меня так.

Возница попятился, с тревогой поглядывая на кобуру у бедра собеседника. Тот едва сдержал улыбку.

– Мне кажется, твое обещание дороже золота, – тихо прошептал Тони. – Но если ты попытаешься оседлать этого коня, а он превратится в молнию и взорвется под тобой, – помни, я тебя предупреждал.

– Спасибо, – ответил Герцог. – Я запомню. А теперь – держи монету.

Он понимал: полученный кредит – результат внушенного им страха, а вовсе не доверия. Впрочем, все это уже не имело значения, когда огромная повозка заскрипела, уезжая прочь, а серый остался – неоседланный конь с поводком.

Герцог сделал шаг назад с профессиональным интересом оглядел только что приобретенную собственность. Жалость и восхищение заставили его отдать последние деньги за эту лошадь. Однако, когда серый освободился от упряжи, владелец понял – конь превзошел все его ожидания. Жеребец казался уж слишком стройным и длинноногим на фоне приземистых рабочих тягачей, сейчас иллюзия исчезла. И как это Тони Саматти умудрился купить такое чудо за какую-то сотню долларов? Разве что потому, что серый был болезненно-худым, а его шкура немного потускнела от недоедания? Неделя хорошей кормежки – и его не узнаешь!

Несмотря на свой тигриный нрав, бедное животное послушно последовало за сахаром и добрыми словами, подтверждающими желание нового хозяина завести дружбу. Герцог шел рядом с конем через поле около часа. Сорвав охапку сухой травы, протер ему бока, после чего напоил, позволил поваляться на гальке и повел на отборное пастбище.