Робин Янг - Отступник

– Двадцать человек, – прошептал Найалл, когда они опустили его. – Трое из них – пажи, судя по внешнему виду. Но его там нет, – закончил он, глядя на Роберта.

– Нам пора уходить, – заявил Александр. – Скоро всенощная. Мы можем еще раз вернуться сюда сегодня ночью, после того как все улягутся спать.

– Нет, – пробормотал Роберт, которого снедало нетерпение. – Мы разделимся и найдем его. Если он где-нибудь здесь и один, то это наш последний шанс.

Не обращая внимания на очевидное недовольство Александра, он приказал лорду осмотреть гостевые помещения монастыря.

– Ступайте с ним, – приказал Роберт трем своим братьям и одному из рыцарей. – А мы возьмем на себя жилище аббата. – Он поймал взгляд Эдварда. – Если вы найдете его, то расспрашивать его я буду сам, понятно?

Отряд разделился на две части. Роберт повел Кристофера и еще трех рыцарей к домику аббата, выстроенному чуть в стороне от церкви. Окна его зияли не внушавшей надежд темнотой. Подходя к дверям, он вдруг услышал скрип снега под чьими-то ногами. Едва Роберт со своими людьми успел скользнуть в темноту портика, как мимо прошли трое монахов, призрачно-невидимые в своих серых рясах с клобуками, и лишь пар от дыхания выдавал их присутствие. Роберт выглянул из темноты, провожая их взглядом, пока они не скрылись в одном из зданий, стоявших вокруг клуатра. Он уже поворачивался к двери, как вдруг заметил цепочку одиноких следов, уходящих от дома аббата. Монахи протоптали в снегу целую тропинку, направляясь на ежедневную службу, следуя одним и тем же маршрутом. А эти следы были оставлены одним человеком, который прошагал к церкви по траве, на которой лежал еще девственно чистый и нетронутый снег. Заметив тусклый свет в окнах, Роберт вдруг ощутил прилив возбуждения.

– Сначала проверим церковь.

– А монахи? – предостерег его Кристофер.

Но Роберт уже не слышал его, шагая по траве. Достигнув паперти, он подошел к двери и опустил щеколду. Раздался легкий скрип, и дверь приотворилась. Он прижался лицом к щели, обводя взглядом неф, проходы по сторонам которого терялись в темноте. В самом конце его тусклый свет сочился из-под крестной перегородки, отделявшей клирос от нефа. До него долетел сильный запах благовоний, и он понял, что монахи готовили церковь к вечерней службе. Александр был прав – времени у него оставалось совсем немного.

Со своего места он мог разглядеть немногое, и потому Роберт шагнул внутрь. Четверо его спутников последовали за ним, по его сигналу оставшись сторожить у дверей. Роберт двинулся вперед по холодному нефу, и шаги его гулким эхом прокатились по помещению, а огоньки свечей впереди затрепетали от сквозняка, врывавшегося в приоткрытую дверь у него за спиной. Подойдя к клиросу и никого там не обнаружив, он почувствовал, как его охватывает отчаяние. На средокрестии Роберт остановился, настороженно вглядываясь в такую мирную темноту. Он уже развернулся, чтобы уходить, когда до его слуха донесся какой-то звук.

Скользнув за колонну, он стал вглядываться в темноту в дальнем конце прохода. Лунный свет косо проникал в высокие стрельчатые окна, через равные промежутки освещая пол. Вдалеке невысокие каменные ступени вели к проему, за которым скрывалась небольшая часовня, как решил Роберт. Оттуда вышел человек, спустился по ступеням и зашагал по проходу в его сторону. Когда он миновал одно из пятен лунного света, лицо его резко выступило из темноты. Это был Джон Комин.

Роберт впился взглядом в это острое и злое лицо. Именно его образ преследовал Роберта после бегства из Вестминстера, когда он пробирался по топким берегам Тайберна к тому месту, где его ждал Нес с лошадьми. Именно его образ погнал Роберта в Миддлсекский лес, пока Эймер де Валанс преследовал его по пятам. Мчась через него напрямик, не разбирая дороги и останавливаясь только для того, чтобы сменить загнанных лошадей, он со своими людьми избежал плена, но ожидание ареста не покидало его на протяжении всего долгого пути на север. Они обходили города стороной, что лишь удлиняло их маршрут, и только в сентябре Роберт пересек границу. К концу месяца он прибыл в Тернберри и встретился с женой и дочерью, и уже оттуда, из своего заново отстроенного замка, стал рассылать приказы своим арендаторам и союзникам. Выпавший в октябре снег дал ему передышку, но Роберт понимал, что долго она не продлится. Игра началась: предательство его раскрылось. Он должен был быстро составить план действий, прежде чем за ним придут. Последовали недели тайных встреч и договоренностей, и все это время перед его внутренним взором стояло лицо Джона Комина, омрачая его мысли.