Олеся Ерохина - Совершенные

– Тогда жду. Но твоя машина стоит у меня под окнами.

Черт, я и забыла, что вчера оставила машину у дома подруги. Что ж, придется ехать на общественном транспорте, поделом мне.

Я спустилась на кухню, по дороге натягивая чистую футболку и собирая волосы в тугой пучок. Мамы не было дома, а это значило, что мне не придется выслушивать новую порцию нравоучений.

Направляясь к Лиз, я вновь прокрутила в голове вчерашнюю встречу. Она не давала мне покоя. Почему-то я была практически уверена в том, что ребята не лгали мне. А может, мне просто хотелось так думать.

Лиз уже с нетерпением ждала меня, я заметила ее, стоящую на террасе. В ее глазах не было упрека, только голодное любопытство. Она никогда не упускала ни единой возможности поучаствовать в чем-то захватывающем, всегда мечтала о приключениях, оттого именно сейчас жаждала подробностей минувшего вечера. Едва переступив порог, я почувствовала запах свежей сдобы и кофе.

– Мммм, я бы не отказалась от чего-нибудь сладкого!

– Маленькая обжора! – с напускным недовольством покачала головой подруга, а потом дружелюбно произнесла: – Я так понимаю, что без этого я не узнаю подробностей?

Я молча помотала головой и улыбнулась. Наблюдая за тем, как Лиз скачет по кухне, я понимала, что нет сейчас человека ближе, чем она. Я любила ее за то, что она всегда меня понимала и никогда не обижалась. Даже сейчас, когда я бросила ее одну в «Трубе» и уехала на другой конец города, ничего не объяснив.

Получив долгожданную вкуснятину, я наконец рассказала ей все подробности с того момента, как исчезла в клубе. Глаза Лиз постоянно широко распахивались, она качала головой и порой как-то нервно улыбалась.

– А этот Трой симпатичный, верно? – Лиз ухмыльнулась.

– Черт, Лиз! Ну почему из всего моего разговора ты услышала только это?! – я закатила глаза. – Он сумасшедший какой-то.

Мысленно я осторожно ответила себе: «Да, он симпатичный». Мне не хотелось этого признавать. Хотя какая разница, он все равно слишком злой, неуравновешенный хам. Да и будь он нормальным, такой никогда бы даже не посмотрел в мою сторону.

– Киа, а если серьезно, то поговори с ними еще раз. Позвони ему. Может все-таки у тебя появится шанс найти отца, – Лиз поймала мой взгляд. – Возможно, единственный шанс.

Я кивнула и молча обняла Лиз. Сейчас мне нужна была поддержка, видимо потому, что я и сама очень хотела увидеть этих ребят вновь.

– Заодно будет возможность закадрить крутого парня! – она снова засмеялась, и я только улыбнулась в ответ. – Все, не трать тут свое время, иди и займись делом!

– Может, ты пойдешь со мной? – неуверенно спросила я.

– Это твоя история. Уверена, что пока тебе стоит разобраться в этом самой. Но я всегда приду тебе на помощь, знай это.

Мы поговорили еще немного ни о чем, посидели на террасе, потягивая коктейли и распрощались уже на закате. Я вернулась домой поздним вечером. Мама встретила меня на пороге, взволнованная и, кажется, чем-то расстроенная. Она куталась в старый свитер и обнимала себя за плечи.

– Киа, мне нужно тебе кое в чем признаться, – начала она, даже не заходя в дом.

– Мам? – встревоженно спросила я.

Зайдя в просторную кухню, она взяла со стола кружку с только что налитым кофе.

– Киа, поверь, я никогда и ничего бы не скрыла от тебя, если бы не хотела уберечь. Не знаю, на сколько может быть опасной правда, – она вздохнула и продолжила: – В ИнДЖи действительно работали над сывороткой совершенства. Но эти разработки в конечном итоге не дали никаких результатов. Точнее сказать, они были не теми, каких мы ожидали. Мы не смогли найти баланс – испытуемые становились похожими на роботов. Они были без эмоциональными рабами своих целей, для достижения которых готовы были пойти по головам. Кроме того, инъекции имели побочное действие – головная боль, обмороки, тошнота и амнезия.

Я сглотнула. Трой говорил мне правду.

– В маленьких количествах сыворотка оказывала лишь кратковременный эффект, – продолжала она, – но и этого было достаточно для того, чтобы человек натворил бед.

Я внимательно смотрела на мать и ловила каждое слово.

– Киа, я больше ничего не могу сказать. Это все. Про отца и его исчезновение я знаю не более, чем остальные.

– На ком вы проводили эти эксперименты?

– Поскольку при испытании препарата на животных мы могли оценить только поведение, но не мысли, нам нужны были добровольцы среди людей. Те, кто смог бы делиться всем, что происходит в их голове. Это были наши коллеги – сотрудники корпорации.