Стив Берри - Миф Линкольна

Потом он еще целых три часа просидел в своем «Мустанге», припаркованном среди деревьев позади особняка. Отсюда до храма было еще несколько сот метров. Вокруг ни огонька, за исключением фонаря перед входом в дом, – его свет тускло мерцал сквозь ветки деревьев. Никакой охраны на территории поместья он не заметил. Вокруг царили тишина и покой.

У себя дома Люк досконально изучил изображения храма, а дневная экскурсия подтвердила правоту его догадок. Он захватил с собой моток крепкой веревки длиной в пятьдесят футов, фонарик, перчатки и ломик. Короче говоря, все, что может понадобиться вору-взломщику.

Затем Люк вышел из машины, достал из багажника инструменты и бесшумно опустил его крышку.

Путь через лес занял у него десять минут. Ночь была беззвездной и безлунной, небо подернуто облаками. Вскоре он различил очертания храма. Похрустывая сухой травой, поднялся на возвышение и шагнул на бетонную площадку.

Лес как будто замер в безмолвии – в отличие от его дома, где всю ночь напролет стрекотали сверчки и квакали лягушки. Иногда Люк скучал по дому. После смерти отца все изменилось. Нет, он правильно поступил, пойдя служить в армию. Он получил возможность не только увидеть мир, но и сделать карьеру. Теперь Люк – агент Министерства юстиции Соединенных Штатов. Его мать была горда за него, когда он сказал ей о своем повышении, так же как и братья. И пусть у него нет ни университетского диплома, ни профессиональной лицензии, ни патентов, ни клиентов, ни студентов. Но, черт побери, он все равно кое-чего достиг в этой жизни.

Отложив в сторону фонарик и веревку, Люк принялся работать ломиком по периметру люка в центре бетонной площадки. Известка крошилась даже при минимальном усилии, и вскоре он уже мог протиснуть в образовавшийся зазор плоский конец ломика. Еще пара движений, и один край приподнялся. Люк надавил еще несколько раз. Его усилия не пропали даром – в бетонном полу образовалось отверстие достаточной ширины, чтобы в него можно было пролезть.

Положив бетонный квадрат рядом с входом, он привязал к одной из колонн веревку и проверил на крепость – выдержит ли. Похоже, что выдержит.

Забросив свободный конец в отверстие, Люк на всякий случай еще разок огляделся по сторонам. Ни души.

Сунув в отверстие фонарик, он включил красный свет и поводил лучом. Темнота внизу растворилась, и агент сумел рассмотреть кирпичные стены, а на тридцатифутовой глубине – кирпичный пол.

Как Люк и предполагал, первые десять футов он скользил по веревке вниз, затем та качнулась, и его ноги уперлись в стену. После чего спуститься вниз уже не составило труда. То же самое будет, когда он станет выбираться наверх. Слава богу, его плечевой пояс и руки накачаны так, как надо. Так что вылезти наверх будет несложно.

Люк выключил фонарик и сунул его в карман джинсов, после чего надел кожаные перчатки и заскользил вниз.

Он невольно задался вопросом, сколько сил и труда было положено двести лет назад, чтобы выкопать эту яму, имея в своем распоряжении лишь кирки да лопаты. Разумеется, у Мэдисона были рабы – около сотни, по словам Кэти, – так что в рабочей силе недостатка не было. И все же труд, затраченный на рытье столь грандиозного котлована, не мог не поражать воображение.

Наконец Люк нащупал ногами стену и, переставляя их, спустился на самое дно.

Он запрокинул голову вверх и постарался представить, как здесь было двести лет назад. Какое же громадное количество льда складывали сюда в зимнее время! Озеро, которым он любовался сегодня днем, наверняка каждый год промерзало. После чего рабы вырезали ледяные блоки, тащили их к яме, укладывали на дно и закрывали слоем соломы. Некое количество льда не успевало растаять до следующей зимы, когда процесс повторялся заново.

Люк читал на сайте Монпелье, что одним из самых любимых лакомств Мэдисона было мороженое. Его жена, Долли, якобы способствовала популярности этого десерта, угощая гостей мороженым на балу по случаю второй инаугурации своего супруга.

Он снова включил фонарик и поводил лучом. Красный лучик был слабый и светил лишь на короткое расстояние. Остальная часть ямы была по-прежнему погружена в полутьму. Люк рискнул переключить фонарик на белый свет. Сколько же здесь кирпичей! Не иначе как несколько тысяч. За двести лет они порядком поблекли, утратили прежний цвет и поросли желтым мхом, который теперь торчал из всех соединений и трещин.

Впрочем, это вполне естественно, учитывая пористую землю и возраст самой ямы. Не считая мха, стены в целом были чистыми. Чему, безусловно, способствовало то, что яма стояла запечатанной.