Стив Берри - Миф Линкольна

За ним, лицом к нему, сидел Салазар, а спиной к нему – Кассиопея.

Малоун не стал входить внутрь, а, притаившись за дверью, принялся наблюдать за испанцем.

То, что он решил сделать дальше, было сопряжено с риском.

Но отступать некуда. Точку невозврата он уже прошел.

Салазар был доволен.

Они с Кассиопеей прилетели на его самолете из Копенгагена в Зальцбург, после чего заселились в отель. Аукцион был назначен на семь вечера, поэтому они решили отужинать пораньше. Местом проведения аукциона был Хоэнзальцбург, старинная крепость, сидевшая на высоте 120 метров над городом на поросшей соснами скале.

Замок был заложен в XI веке, но его строительство растянулось на шестьсот лет. Сейчас это музей и главная городская достопримечательность, откуда открывается вид на Зальцбург и окрестные горы. Салазар подумал, что до начала аукциона было бы неплохо прогуляться по его парапетам, особенно в такую прекрасную для этого времени года погоду.

Кассиопея выглядела потрясающе. Этим вечером на ней был брючный костюм из черного шелка, туфли на низком каблуке, неброская бижутерия и золотой ремешок, который свободно обхватывал ее тонкую талию. Хусепе с трудом отвел взгляд от низкого выреза блузки. Темные волосы волнами ниспадали ей на плечи. Лицо бледное, минимум косметики. Обычно аукционы – он знал это из своего опыта – предполагают строгие вечерние наряды. Сегодняшний был не таким пафосным, но Хусепе был рад, что Кассиопея, тем не менее, оделась, как того требуют правила.

– Не сочтешь за дерзость, если я скажу, что ты выглядишь потрясающе?

– Я бы расстроилась, если б ты этого не сделал, – улыбнулась Кассиопея.

Салазар попросил официанта не торопиться с напитками.

– У нас есть время для неторопливого ужина, – сказал он. – После чего мы могли бы подняться на фуникулере прямо к замку. Это самый простой способ добраться туда.

– Заманчивое предложение. Скажи, на этом аукционе тебя интересует только книга?

Еще в самолете они обсудили предстоящие торги. Главным их лотом – особенно если вы «святой», которому интересна история его веры, – была Книга Мормона. Издание 1830 года было обнаружено среди личных вещей некоего австрийца, недавно отошедшего в мир иной.

В свое время многие вещи в доме Салазара были куплены на аукционах и частных распродажах, и лишь считаные получены в дар или по наследству. Об аукционе он знал давно и хотел приехать на него. Появление американцев лишь укрепило его в этом намерении.

Первый из них, которого пришлось бросить в подвал, как назло, оказался неразговорчивым. Второй похитил самолет и сбежал. Третий был кем-то вроде книготорговца и сотрудничал с врагом. Это он убил по меньшей мере двух его людей.

И вот теперь он вошел в ресторан.

– Спасибо тебе.

– Не за что , – ответил ангел.

Малоун поймал на себе пристальный взгляд Салазара. Даже если испанец и узнал его, на его лице это никак не отразилось. Темные глаза смотрели бесстрастно. Даниты наверняка доложили о нем Салазару; однако это вовсе не значит, что тот знает его в лицо.

Коттон подошел ближе.

– Чем могу быть полезен? – спросил Салазар.

Малоун взял от соседнего столика деревянный стул и, не дожидаясь приглашения, подсел к ним.

– Мое имя Коттон Малоун.

Кассиопея не раз бывала в крутых переделках, когда ее жизни угрожала опасность, но она не могла припомнить более неловкую ситуацию, чем эта. Первой ее мыслью было: каким образом Коттон оказался здесь, в Австрии, в отеле «Золотой олень»? Второй: знает ли об этом Стефани? Наверняка нет. Иначе она предупредила бы ее, особенно если учесть возможные последствия. Третьей было чувство вины. Неужели она предала Коттона? Неужели он считает ее предательницей? Что он знает?

– Ваше имя должно что-то для меня значить? – надменно поинтересовался Салазар.

– Должно.

– Я не знаю никого по имени Коттон. Уверен, за этим кроется какая-то история. Я прав?

– Верно, долгая история.

От Кассиопеи не ускользнуло, что Коттон не протянул Салазару руки. Ей также не понравился холодный взгляд его зеленых глаз.

– А вы кто такая? – спросил он ее.

– Я не уверена, что это так важно. Мы оба видим вас впервые в жизни, – произнесла она довольно резко.

Ее лицо осталось непроницаемым.

– Я агент Министерства юстиции США, – ответил Малоун.

Он не произносил этих слов вот уже четыре года – с того момента, как оставил службу и перебрался в Данию.