Наталья Черная - Струны

Включила плеер, надела наушники, нашла нужный саундтрек и нажала на play . Я прослушала мелодию внимательно, осторожно, замечая трели, смены ритма и крадущееся по струнам вибрато. Я слушала музыку и играла с закрытыми глазами, наслаждаясь каждой нотой, словно во всем мире не было больше ничего, кроме меня, смычка, инструмента и этой мелодии. Саундтрек играл, и я стала исполнять партию соло виолончели. Композиция была медленной, тянущейся и очень эмоциональной, словно композитор передавал все свои толи тоскливые, толи болезненные чувства. В моем случае, последнее. Партия была тяжелой, особенно, если ты ее чувствуешь душой. Пальцы путались в струнах, они дрожали. Да, струны дрожали тоже, но главное – пальцы. Меня удивила смиренное движение правой руки. Смычок продолжал ласкать струны, словно зализывал раны инструмента. Мои раны.

Сердце билось больно и усердно, доказывая, что еще бьется. В груди что-то мерзко ковырялось, словно кобра, не нашедшая себе места. Желудок скрутился не то от обостренных чувств, не то от голода. В горле вновь появился комок, а в глазах запекло. Пекло так, словно глаза что-то разъедало. Наверное, это была тушь. Из уст выскочил первый всхлип, и я прикусила губы. Я не хотела, чтобы меня кто-то слышал. Если это была музыка, еще полбеды, но не меня. Не мой голос, не мои всхлипы, не мои эмоции, не меня.

Я не прошла прослушивания, и это был еще один потерянный шанс в моей жизни, добавившийся в коллекцию скромных и болезненных воспоминаний. Лиам подозревал меня в измене, словно я когда-то давала повод, а ведь даже не смотрела в сторону других мужчин. Это было еще одной каплей яда, отравляющей кровь в венах. Я чувствовала себя абсолютно потерянной и брошенной и лишь когда играла, я могла ненадолго забыть об этом удушающем чувстве. Только тогда, все эти эмоции, не дающие вдохнуть жизнь полной грудью, выходили из меня, облегчая мою душу. Легче думать, легче дышать, легче смотреть. Даже сквозь закрытые глаза, мне казалось, я видела эту мало освещенную сцену, темный зал и себя, играющую на виолончели.

Ноты сорвались со струн, как и всхлип с уст. Горячие слезы покатились по холодным щекам, всхлипы стали громче. Я понимала, что это была истерика, и не могла больше играть. Я повисла над инструментом, обнимая его руками и рыдая.

Утром я успела поспать пару часов на диване. Признаюсь, я бы предпочла лечь спать в свою постель и сначала, я легла спать в кровать, но Лиам сразу начал приставать, наплевав на мою усталость, злость и слипающиеся глаза. Ему, в силу его черт, наверно, было невозможно понять, что секс на тот момент был более чем неуместен. Поэтому я переместилась на диван. Завтрак, кофе, душ, пару штрихов макияжа, и я выглядела как человек. Пара начиналась рано, и я едва на нее не опоздала. Кира пялилась на меня все полтора часа, а я игнорировала ее взгляд. Несмотря на весь макияж я выглядела не как огурчик. Наверное, я просто не умела пользоваться косметикой.

–Ты в порядке? – Прошептала она, следя краем глаз за тем, чтобы ее не увидел профессор по теории музыки.

Я не ответила.

После пары меня нашел мой профессор, едва не подскакивая на месте.

–Идем со мной! – Раскомандовался он, и, разрешив себе взять меня за кисть, повел по коридорам к другому классу. Я помнила этот класс. На прошлой неделе я провела там пять минут, играя для Кристóфа Эванса, который не взял меня в свой состав. – Он ждет тебя внутри.

–Что? – Глаза округлились сами собой.

–Я не знаю, не спрашивай как, просто зайди внутрь и сыграй то, что он тебя попросит.

Сердце снова больно кольнуло, напоминая, что мне стоит дышать, хоть иногда.

–Я не знаю, что пронеслось у него в голове в прошлый раз, и почему ты не в составе. И я не знаю, о чем он думает на этот раз. Просто зайди и сыграй так, как ты умеешь, Джена. Мне с тобой нельзя, на этот раз.-Профессор нежно похлопал меня по лопатке.-Удачи.

«Господи, дай мне сил преодолеть это».

Я сделала два глубоких вдоха, затем постучала в дверь и зашла внутрь. Все было на своих местах. Сегодня за столом сидело лишь три человека, и один из них был Кристóф Эванс. Он сидел посредине, на том же самом месте.

–Да, это было замечательно.-Шептались они.-Просто великолепно.

Заметив меня, мужчины замолчали. На их устах появилась легкая улыбка. Я думаю, это был профессиональный этикет, нежели искреннее дружелюбие.

–Доброе утро, я Джена Рид.-Неуверенно начала я. Мне казалось, что все это было просто шуткой.-Мне назначено.