Джоанна Линдсей - Любовь пирата

– Не волнуйся, я их не покину, ты, старый хитрый лис, – проворчал, ухмыляясь, Тристан. – И буду вести себя еще хуже, когда дело дойдет до того, чтобы защитить честь моей дочери. Можешь не беспокоиться о Беттине, Кейси, сегодня наша свадьба.

– Так и знал, парень, что ты образумишься! – хмыкнул Кейси. – Слышишь, Жоссель?! Они сегодня поженятся!

– Но у Беттины нет платья! – охнула Жоссель. – Я хочу, чтобы моя дочь навсегда запомнила день свадьбы.

– Предоставьте это мне! – объявил Тристан.

– Но столько всего надо сделать! Нельзя ли отложить свадьбу на несколько дней?

– Нет! – упрямо сказал Тристан, чем в очередной раз вызвал приступ веселья у будущего тестя.

– Сдаюсь, – вздохнула Жоссель, воздевая руки к небу. – Придется пойти помочь с ужином, иначе вообще ничего не будет готово.

И невольно улыбнулась, подумав о том, что наконец Беттина будет по-настоящему счастлива, а это главное.

– Все устроено! – объявил Тристан, входя в спальню, где Беттина играла с Анжеликой. – Кейси пошел к отцу Адриану.

Он прилег на постель и, взглянув на Беттину, удивился, заметив, как печальны ее глаза.

– Не хочешь выходить за меня, малышка?

– Хочу, Тристан. Знаешь ведь, как я люблю тебя.

– Но почему ты такая грустная?

– Ошибаешься, – пролепетала Беттина. – Просто жалею, что в такой день у меня нет белого платья!

– Будет платье, – ответил Тристан, приподнимая подбородок Беттины, – сейчас Жюль его принесет.

В этот момент и в самом деле появился великан с большим ящиком. Беттина тут же узнала свой сундук и, охнув, поглядела на Тристана.

– Просил же подождать, пока все ей не расскажу, черт тебя подери, – рассердился тот.

– Но Жоссель настаивала, чтобы я поскорее принес сундук, говорит, нужно повесить платье, чтобы оно немного разгладилось, – оправдывался Жюль. – Посмотри на Беттину, и поймешь, что зря волновался.

Тристан повернулся к Беттине и увидел ее сияющее лицо.

– Значит, опять солгал, когда клялся, что оставил мое приданое на «Песне ветра», – укоризненно покачала она головой, не в силах сдержать улыбку.

– Просто хотел, чтобы тебе было чем заняться, – поспешно уверил Тристан. – Смотри, сколько новых платьев ты сшила.

– Но почему же не рассказал обо всем, когда привез меня сюда?

– И что бы ты сделала? Снова попыталась прикончить меня?

Беттина весело засмеялась, зная, что Тристан прав.

– Так вот почему подвал был всегда заперт! Боялся, вдруг я узнаю, что мои вещи сложены там?

– Сердишься?

– Нет, любимый. Я хотела платье, но не собиралась задерживать из-за этого нашу свадьбу ни на день! Ты поэтому не желал дать мне белый атлас, чтобы сшить платье?

– Нет. Просто не мог вынести самой мысли о том, что своими руками дам тебе ткань на платье, в котором ты обвенчаешься с другим. Наверное, я уже тогда любил тебя!

– Но платье было сшито для свадьбы с Пьером. Тебя это не раздражает?

– Ты готовила его для того дня, когда выйдешь замуж за человека, которого никогда не видела. Этот человек – я.

Беттина ускользнула из-за свадебного стола, чтобы покормить на ночь Анжелику. Она вошла в комнату Жоссель, потому что по настоянию матери колыбельку малышки отнесли на эту ночь в спальню деда и бабушки.

Девочка мирно лежала в кроватке, пуская пузыри. Беттина надеялась, что она спокойно проспит до утра и никто не потревожит новобрачных.

Сытая Анжелика закрыла глазки; Беттина осторожно уложила ее в постельку и бесшумно закрыла дверь. Тристан встретил жену у подножия лестницы и, не дав пожелать остальным спокойной ночи, схватил ее за руку и потянул обратно. У двери спальни он поднял Беттину на руки и перенес через порог.

Новобрачные остались вдвоем. За окнами слышался мягкий стук дождевых капель; прохладный душистый ветерок шевелил занавески, надувая их, как корабельные паруса.

Тристан осторожно поставил драгоценную ношу, еле различая в темноте черты любимого лица. Пальцы запутались в лентах подвенечного платья, так что Беттина наконец оттолкнула его руки и развязала банты сама – Тристан был сейчас похож на неопытного юнца, еще не знавшего женщин.

По-прежнему молча Тристан отошел, чтобы зажечь свечу, и, повернувшись, увидел Беттину. Атласное платье белым облаком лежало у ее ног, она медленно снимала сорочку. Тристан застыл, не сводя глаз с жены, с трудом веря, что эта сказочно прекрасная женщина принадлежит ему.

Они еще ни разу не были вместе после рождения ребенка, и вот теперь он не мог дождаться минуты, когда вновь овладеет ею, и это будет словно впервые, ибо Тристан любил Беттину, любил безумно и знал, что она отвечает ему тем же, чувствовал, что впервые в жизни счастлив по-настоящему – даже в мечтах трудно было представить, что судьба окажется так добра к нему.